Воронский Александр Константинович
       > НА ГЛАВНУЮ > БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ > УКАЗАТЕЛЬ В >

ссылка на XPOHOC

Воронский Александр Константинович

1884-1937

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ


XPOHOC
ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ
ФОРУМ ХРОНОСА
НОВОСТИ ХРОНОСА
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА
ЭТНОНИМЫ
РЕЛИГИИ МИРА
СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ
КАРТА САЙТА
АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:
РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
ПРАВИТЕЛИ МИРА
ВОЙНА 1812 ГОДА
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ
СЛАВЯНСТВО
ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ
АПСУАРА
РУССКОЕ ПОЛЕ
1937-й и другие годы

Александр Константинович Воронский

Дементьев А.Г.

Воронский-критик

5

Статья о Евгении Замятине имеет свою предысторию и свою «творческую историю». И, заранее прося снисхождения за и без того многочисленные цитаты, мы не можем отказаться от того, чтобы не обратиться к некоторым не лишенным интереса и значения материалам.

Статья о Замятине была помещена в «Красной нови» в конце 1922 года. Но еще года за полтора до этого Воронский в статье «Об отшельниках, бунтарях и безумцах» подверг резкой критике статью Замятина «Я боюсь», в которой тот жаловался на тяжелое положение литературы в Советской России, выражая опасение, что «у русской литературы одно только будущее: ее прошлое», и утверждая, что настоящая литература может быть только там, где ее делают «безумцы, отшельники, еретики, мечтатели, бунтари, скептики».

Разоблачая антисоветскую направленность выступления Замятина, Воронский писал по этому поводу: «Наши еретики... наши бунтари!.. - Против кого они сейчас бунтуют? Мы имеем дело с безумцами особого рода. Это - не безумство храбрых, - это безумие ненависти, злобы, бессилия. Это - пророки и поэты, начавшие лгать и пораженные бесплодием» 1.

Затем в третьей книжке «Красной нови» за 1922 год Воронский поместил рецензию на альманахи «Серапионовы братья» и «Петербургский сборник». Там он дважды коснулся и некоторых вещей Замятина, печатавшихся порою, как в «Петербургском сборнике», рядом, в одних изданиях с произведениями серапионовцев. Он пи-

____

1. А. Воронский. На стыке. Сборник статей, М., Государственное издательство, 1923, стр. 233.

[30]

сал: «Такие вещи, как сказочки «Церковь», «Арапы», с присвистом и веселым ржаньем перепечатаны зарубежной эмигрантской прессой, - и в самом деле, им там более уместно, чем в осажденном советском лагере. Это агитки худшего качества...» И в другом месте: «У Замятина иногда белые агитки. Они отсюда: от неуменья видеть в идеале ничего, кроме фантазмов, отрешенных и насилующих жизнь».

Известны два отклика на эти рассуждения Воронского: один К. А. Федина, другой - самого Замятина. Федин отозвался кратко. «Всецело разделяю взгляд Ваш на замятинскую «символику» - дурная политика, неприличная. Жалко, конечно, что меня и других серапионовцев окружили такими пахучими цветами», писал он Воронскому. Появление же произведений серапионовцев рядом с вещами Замятина и ему подобных литераторов Федин объяснял отсутствием в Петрограде литературною журнала.

«Беллетрист поставлен в необходимость пользоваться «парламентами мнений» вроде «Петербургского сборника». В таком «парламенте» революционер сидит подле черносотенца» 1.

Значительно более пространным и совершенно иным по смыслу был отклик Замятина. Он сводится к следующему. Замятин писал Воронскому по поводу его рецензии, что такая критика очень опасна и надо бы «полегче на поворотах». Имея в виду свое намерение уехать за границу, он заявлял, что ему лично такая критика не страшна («Мне слезть с корабля, который все время качает, и посидеть на берегу только на пользу»), но людей помоложе, «Пожиже» она «может совсем расплющить». «Белые - вовсе не те, кто видит ошибки во всем, что творится кругом, и имеют смелость говорить о них. И красные - вовсе не те, кто орет «ура» всему, что ни делается», - возражал Замятин, отказываясь признать те сказочки, о которых писал Баронский, белыми агитками. Он обвинял коммунистов в применении насилия («что хотите - не могу принять убийства связанного человека») и выставлял себя постоянным бунтарем и сторонником «чистой» революции, которого угнетает пролетарская власть 2.

Сохранился ответ Баронского. В начале письма Баронский сообщает: «Кончил часа два тому назад длиннейшую статью о Вас для очередного номера «Кр. Нови». Там я старался ответить на мно-

____

1. Архив А. М. Горького. Письмо К. Федина Баронскому от 13 февраля 1922 года. По-видимому, мыслями, высказанными в рецензии на «Петербургский сборник», Баронский поделился с Фединым еще до ее появления в «Красной нови».

2. Рукописный отдел ИМЛИ.

[31]

гое из того, о чем Вы мне писали». По поводу сетований Замятина на критику, которая может «расплющить», Воронский пишет, что «благо революции превыше всего, и иных постулатов у меня нет», и за право на такую критику «мы платили кровью, ссылками, тюрьмами и победами. Ведь было же время, когда над нами издевались всюду печатно (1908-1917), а мы вынуждены были молчать». А дальше он обращается к роману Замятина «Мы», и письмо его приобретает настолько серьезный и важный характер, что заслуживает в этой части быть приведенным полностью.

«Лежит у меня от Пильняка полученный роман Ваш «Мы». Очень тяжелое впечатление. По совести. Неужели только на это вдохновил Вас Октябрь и что после было до наших последних дней? Какая же это «самая шуточная и самая серьезная вещь»? Самая мрачная и мизантропическая. Рано еще по нас такими сатирами стрелять. Как-то не туда, куда нужно, Вы смотрите. Ведь вот Уэллс, о котором Вы так талантливо и хорошо написали, увидел все-таки в нас, п коммунистах, что-то положительное и очень большое, а Вы нас расписываете одной черной краской. Неладно это. Ваше, впрочем, дело, а я Вам - не советчик. На разных плоскостях мы стоим. Вы вот пишете - нельзя связанного человека убивать, а я этого не понимаю. Как, почему нельзя? Иногда нельзя, иногда можно. Все зависит от формы, степени ожесточенности борьбы, от целей, от того, кто и каков противник и что он, какими средствами борется сам.

Вы стоите, должно быть, в сторонке от реальной борьбы теперешней, а так нельзя судить, что можно и чего нельзя. Ну и это побоку: не договоримся.

Вот в чем я прошу Вас извинить меня. В своей статье я в конце немного поговорил о романе «Мы» в довольно решительных выражениях. Получилось так, что он у меня засел крепко по многим причинам, и я никак не мог не иметь его в виду, когда взялся за статью. Кстати: очень растянут роман и тяжело читается. Нужно, по-моему, удалить о носах, о выборах, - это ни к чему и придает роману какой-то подсидочный характер» 1.

Читатель статьи Воронского о Замятине без труда увидит, как тесно связана она с приведенной нами перепиской. В статье Воронский, не ограничившись письмом, действительно ответил на многое из того. о чем писал ему Замятин. В ней получили развитие многие образы, темы, вопросы, поднятые в переписке: и образ пассажира на корабле, и тема белых агиток, и вопрос о том, можно ли убивать

____

1. Рукописный отдел ИМЛИ.

[32]

связанного человека, и спор о насилии и бескровной революции, и замечание Воронского об Уэллсе, критика им романа «Мы» и т. д. Переписка, как, впрочем, и предшествующие ей выступления Воровского против Замятина, является самым интересным комментарием к статье о Замятине.

Статья получилась сильной, острой и выразительной. В ней блестяще показана истинная цена замятинского «всесветного» бунтарства, разоблачены интеллигентское чистоплюйство в вопросе о классовой борьбе и революционном насилии, бесплодные попытки Замятина укрыться под сень абсолютных моральных принципов отвлеченного гуманизма, раскрыта реакционная сущность романа «Мы» и выявлены истоки антисоветских устремлений его автора 1.

Только одно вызывает возражение в этой статье - преувеличение размеров дарования Замятина и переоценка его словесного мастерства. Сам же критик видит и сделанность, и поверхностность, и несамостоятельность даже лучших произведений Замятина и тем не менее считает нужным отпускать по их адресу незаслуженные комплименты. И совсем уже непонятным образом возникла в статье строчка о романе «Мы»: «С художественной стороны роман прекрасен». Ведь сам же Воронский писал Замятину: «Очень растянут роман и тяжело читается». А еще точнее и лучше оценил «Мы» Горький в письме к И. Груздеву: «Мы» - отчаянно плохо, совершенно не оплодотворенная вещь. Гнев ее холоден и сух, это - гнев старой девы».

Впрочем, не бесспорной является и концовка статьи, где Воронский пишет о влиянии Замятина на «Серапионовых братьев». Влияние это, безусловно, было, но не преувеличено ли это в статье? Во всяком случае, сами серапионовцы протестовали против утверждений Воровского. Вот что писал Воронскому по этому поводу Н. Никитин 29 декабря 1922 года: «Сижу у Зощенки . . . Видим - огромную ошибку каждого, кто обязательно наклеивает к нам замятинский ярлычок . . . Зощенко говорит, что мы не связаны с ним (то есть с Замятиным) кровной идеей. Это не тот учитель - от каждой новой вещи которого ждут откровения. Не откровение же «Огни св. Доминика» или «Мы».

Далее Никитин говорит, что статья Воронского о Замятине «превосходно написана», но возражает против оценки «Мы» как

___

1. Статья Воронского о Замятине была законспектирована Д. Фурмановым (Дм. Фурманов. Собрание сочинений, т. 4. М., Гослитиздат, 1961, стр. 404-405).

[33]

вещи замечательной: «Ничуть. Эта вещь «Интересна» (если можно так говорить) политической пряностью, памфлетизмом. Ценность небольшая. А написана скучно, сухо - читатели зевают. Это Вам не Свифт, а сатирочка из «Уездного». Уездное, а не мировое».

Возражает Никитин и против конца статьи. «Финал статьи, пишет он, - обидел меня... У Замятина нет строчки без смешка. Замятин всегда подсиживает. Кличка «замятинцы» не только вредна, но в корне груба. Credo мое Вам известно: «С большевиками!» Мне переряжаться в красноармейца не привыкать. И вечно одно: Россия, Революция, РСФСР. Триада... Да, мы ходим, приплевывая, как солдат на фронте. А ведь мы и до сих пор - все солдаты фронта, но это наигранная усмешка, чтобы пули не бояться. Это не есть органическое безразличие. Дайте отойти от фронтовых привычек, дайте время - мы заговорим не так» 1.

Таково содержание письма Н. Никитина. Подобно письму К. Федина о Замятине и «серапионах», историко-литературное значение этого документа, несомненно, выходит за пределы комментария к статье Воровского о Замятине.

_____

1. Архив А. М. Горького.

[34]

< Назад

Вернуться на главную Воронского

Вперёд >

 

 

 

 

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ



ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС