Митрополит Нестор, Анисимов
       > НА ГЛАВНУЮ > БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА > КНИЖНЫЙ КАТАЛОГ Н >

ссылка на XPOHOC

Митрополит Нестор, Анисимов

-

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА


XPOHOC
ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ
ФОРУМ ХРОНОСА
НОВОСТИ ХРОНОСА
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА
ЭТНОНИМЫ
РЕЛИГИИ МИРА
СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ
КАРТА САЙТА
АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:
РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
ПРАВИТЕЛИ МИРА
ВОЙНА 1812 ГОДА
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ
СЛАВЯНСТВО
ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ
АПСУАРА
РУССКОЕ ПОЛЕ
1937-й и другие годы

Митрополит Нестор (Анисимов)

Моя Камчатка

Митрополит Нестор в 1911 году

ЗАПИСКИ ПРАВОСЛАВНОГО МИССИОНЕРА

ИЗ ИСТОРИИ МИССИОНЕРСТВА НА КАМЧАТКЕ

Входите тесными вратами: потому что тесны врата и 
узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их.

(Мф. 7,13-14)

Обратим наш взор в глубь веков, ко времени покорения Камчатки и просвещения этого темного, языческого края светом Христова учения. Первый священник-миссионер архимандрит Мартиниан, по некоторым свидетельствам, прибыл на Камчатку из Казани в 1705 году. Но во время восстания и войны камчадалов с пришлыми людьми и сборщиками ясака* в 1718 году он был мученически убит и брошен в реку Большую.

Особенного внимания достоин главнейший продол­жатель дела отца Мартиниана - молодой казак Иван Козыревский. С малых лет оставшись сиротой, Козыревский подпал под дурное влияние и воспитывался в среде вольной казацкой дружины и сборщиков ясака, где усвоил грубые нравы и вольности, присущие духу того времени. Он был соучастником убийства знаменитого по­корителя Камчатки Владимира Атласова, и за сию вину, а также за беспощадное убийство некоторых камчадалов, неистовое и жестокое обращение с местным населением Козыревский и Огодухин были наказаны Петром I. Вместо смертной казни им присудили исследовать "соседственные с Камчаткой" Курильские острова. Ведено было собственноручно построить кочи** и отправиться на них в путь на изыскание новых земель, граничащих с Камчат­кой, и присоединить их к России. Оба провинившихся казака выполнили это повеление. Геройски отважно совершил Козыревский трудное морское путешествие по неведомому морю и увековечил свое имя подчинением России курильцев, с которых собрал ясак мехами. Своим отважным походом он отбыл наказание и искупил свою вину. Он приплыл к южной части Камчатского полу­острова - Лопатке и присоединил под Российский государственный флаг большие острова - Шумшу и Парамушир.

Но сам Иван Козыревский, движимый чувством рас­каяния, решился посвятить свою жизнь иноческому слу­жению ив 1711 году принял на Камчатке монашество с именем Игнатий. Отец Игнатий построил здесь первую монастырскую пустынь на незамерзающей реке Николке, впадающей в реку Камчатку, где в 1654 году близ Ключевской сопки было первое русское зимовье казака Ф. Алек­сеева. С глубокой самоотверженностью стал он служить Камчатскому краю, просвещая его светом Христовым.

При своей обители отец Игнатий устроил убежище для калек и престарелых камчадалов, а на прилегающей к монастырю земле занялся обработкой полей, огород­ничеством, выращиванием корнеплодов, ведя тяжкую борьбу с суровой природой. В этом далеком северном трудовом монастыре он создал столярную и слесарную мас­терские, изготавливал рыболовецкие снасти. Он привлекал к этому делу камчадалов, обучал их земледельческим трудам, заинтересовывая их в этом своим трудолюбием.

Монастырь просуществовал около 18 лет. В 1732 году отец Игнатий, к тому времени уже иеромонах, был вы­зван в Москву и по постановлению Тайной канцелярии лишен сана и расстрижен, а обитель, осиротевшая без своего руководителя, была разграблена и сожжена во время камчатских бунтов в том же 1732 году. Причина лишения сана отца Игнатия неизвестна: вероятнее всего то, что горячий патриот отец Игнатий не пришелся по душе временщику Бирону.

Отец Игнатий оставил на молитвенную память напи­санный им синодик - небольшую тетрадь с изложением своих преступлений и с просьбой помолиться Богу об упокоении его многогрешной души, о прощении его грехов.

После разорения обители следует период кровопро­литных битв, смут и волнений среди туземцев, восставших на защиту своих прав. Истощилось долготерпение жителей Камчатки, притесняемых приказчиками, сборщиками ясака, которые действовали насильственно, принуди­тельно, брали податей больше, чем требовалось по закону. Притом сборщики жестоко, бесчеловечно обращались с беззащитными людьми. Без зазрения совести они отни­мали у них всю добытую ими пушнину, любой мех и даже меховую рухлядь. Жизнь человеческая ничего не стоила, она насильственно отнималась за кожу и мех убитого зверя, хотя мех в те времена ценился очень дешево.

Но вернемся в дни моего пребывания на Камчатке.

Место бывшей Игнатиевой пустыни было избрано мною под монастырь, который я намеревался восстано­вить. Там, где была первая Никольская церковь, по сие время стоит крест в ограде, и место это носит название Монастырь. По берегу незамерзающей реки Ключевой пустующий участок земли на протяжении пяти верст и поныне хранит названия, дающие возможность безоши­бочно определить места существовавших именно здесь монастыря и казачьей крепости. Так, после участка земли, именуемого Монастырем, следуют пелоч***, казармы, конюшни, банюшки, балаганы для рыбы (навесы), мель­ница (остатки видны в воде), вершины Ключа, баты****.

Жители селения Ключи и ближайших заимок круг­лый год промышляют для себя и собак рыбу в неза­мерзающей реке. 19 декабря 1910 года я ездил на собаках из селения Ключи для осмотра вышеописанного участка земли и реки Ключевой под монастырь и видел, как рыба кижуч шла сплошной стеной, а все заливы (по очертаниям ковшеобразные) представляли из себя как бы огромный чан или котел, в котором кишели десятки тысяч рыбин. Ключевские крестьяне, забредя в непромокаемых шарах (сапогах) в воду, бьют рыбу палками и баграми и вы­брасывают ее на нарты.

В июле и августе в реке Ключевой появляется рыба азабач (красная), с сентября по февраль - кижуч, посто­янная рыба - гольцы. Бывает также застойная рыба, то есть застаивающаяся в протоках. Чавыча и другая мор­ская рыба промышляется в реке Камчатке в 15 верстах от селения Ключи.

Местность бывшего монастыря покрыта невысоким березняком, а строевой лес (7-9 саженей) - лиственни­ца, топольник, береза и ель - есть в 30-50 верстах от селения Ключи (удобный сплав по реке Камчатке).

С Усть-Камчатска до Ключей и Толбачика ходит катер Камчатского торгово-промышленного общества. Земля в долине реки Камчатки и на месте, избранном под монастырь, плодородная, на ней особенно хорошо произрастают корнеплоды, созревает ячмень, конопля. Привилось также пчеловодство.

Помолившись Богу, 27 марта 1911 года некоторые ключевцы и представители духовной, полицейской и сельской властей отправились на собаках к месту, из­бранному мною под монастырь, для водружения креста. Я отслужил молебен, окропил святой водой крест, землю и реку Ключевую и тем молитвенно утвердил сие место за будущей святой обителью Всемилостивого Спаса и святителя Алексия, Митрополита Московского, - не­бесного покровителя Камчатки.

Да будет воля Божия!

После упомянутых нами отца Мартиниана и отца Игнатия дело проповеди христианства на Камчатке сильно покачнулось. Возродилось оно в 1743 году, когда начала свою работу Камчатская духовная миссия во главе с ее начальником отцом архимандритом Иосафом (Хотунцевским)35. Труды этой первой миссии были чрезвычайно успешны. Все население Камчатского полуострова, за ис­ключением немногочисленных племен кочевников-тунгу­сов, было просвещено Святым Крещением. Построено несколько церквей и часовен, а также открыто на полу­острове четыре школы, где обучалось свыше 200 детей, что при общем населении полуострова в 6,5 тысячи составляет большой процент, особенно для тогдашнего времени. Правда, школы нуждались во многом, напри­мер, вместо бумаги, дети писали на бересте, но самоот­верженными трудами работа поддерживалась.

К сожалению, миссия просуществовала только восем­надцать лет, и за этот срок новообращенные камчадалы не были должным образом утверждены в христианской вере. Сменившие же работников миссии отдельные мис­сионеры-священники далеко не всегда оказывались на высоте положения, не обращали должного внимания на христианское воспитание паствы и потому камчадалы-христиане часто ничем не отличались от язычников. По-прежнему они оставались суеверными, прибегали к шаманству. Туземцы, проживавшие на материке, долгое время не поддавались влиянию миссионеров, да и вообще относились к русскому человеку с недоверием, или, точнее, со страхом, потому что пришлый народ обращал­ся с ними жестоко и бесчеловечно. Жестокое насилие - грабежи, батога, цепные оковы, пытки, застенки -- вот тяжелый удел несчастных аборигенов, у которых от­бирали не только добытую пушнину, но и с самих людей снимали последнюю меховую одежду.

Много усилий было потрачено русскими на введение здесь хлебопашества. Для этого с реки Лены на Камчатку специально посылались пахотные крестьяне. На реке Милькове была устроена первая водяная мельница. Хлебо­пашество насаждалось строгими принудительными мерами, но суровые климатические условия и неплодородная почва не давали камчадалам возможности успешно заняться земледелием, а главное и почти единственное средство пропитания - рыбная ловля - часто прерывалось из-за попыток введения земледелия: камчадалы пропускали ход рыбы, не успевали сделать годовой запас юколы себе и своим ездовым собакам и голодали.

Так как о Камчатском крае не было постоянной заботы, а главное, не было верных, честных и осведом­ленных руководителей и блюстителей порядка, то всякие начинания обычно не доводились до конца, и по причине беспечности все рушилось и разорялось. В 1840 году уже не осталось и следа от построенных здесь заводов, больниц, школ и других культурно-просветительских учрежде­ний, и нужно было все начинать сызнова.

В период Крымской войны Церковь на Камчатке находилась под управлением великого духом и разумом архипастыря, одного из виднейших Камчатских про­светителей, первого тамошнего епископа Иннокентия (Вениаминова)*****, о котором я вкратце уже упоминал. Это был действительно истинный пастырь того духовного стада, которое поручено было ему волей Божией. Был он любвеобилен, ласков со всеми, широко отзывался на все духовные и материальные нужды паствы. Лично знако­мился со всей своей огромной епархией, предпринимая объезды. Поднял снова на должную высоту миссионерскую работу. Этот даровитый Владыка много, плодотворно и ревностно потрудился в архипастырском служении на далекой окраине нашей Отчизны. Он возжег яркий све­тильник Православия среди алеутов, колошей, чукчей, коряков, тунгусов, якутов, гиляков, ламутов, камчадалов; заложил твердый фундамент Православия в Америке, на Аляске. В то же время он совершал огромную научно-ис­следовательскую работу, так что его труды по иссле­дованию Тихоокеанского побережья до сих пор имеют большую научную ценность.

К сожалению, хотя Владыка Иннокентий носил ти­тул епископа Камчатского, местом пребывания его была Америка, Аляска, город Ситке. И потому его плодотвор­ная, большая работа задевала Камчатку только краем, но все же приносила добрые, святые плоды.

Сибирь - далекая, холодная, отчужденная от тогдаш­ней Центральной России - дала Русской Православной Церкви великих иерархов и святителей: Иннокентия36 и Софрония37 Иркутских, Иоадна38 и Павла39 Тобольских, а также ряд других известных иерархов, в том числе и упомянутого уже Иннокентия (Вениаминова).

Вот его краткое жизнеописание. Глухое село Анчинское Иркутской епархии. В семье никому неведомого

священника церкви этого села Евсевия Попова родился четвертый сын - Иван. С пятилетнего возраста, остав­шись без отца, он был взят на воспитание своим дя­дей - диаконом Димитрием Поповым.

За два года маленький Ваня так преуспел в учении по Псалтири и Часослову, что уже семи лет от роду в церкви читал Апостол. Далее он учился в Иркутской ду­ховной семинарии, отличался хорошей успеваемостью, был добрым товарищем. По внешности выделялся сре­ди сверстников крупным ростом, полнотой. Характер имел малообщительный и молчаливый.

У него была врожденная страсть к техническим зна­ниям. Ваня часто тайком убегал из семинарии к часовому мастеру, интересовался работой часового механизма.

Еще будучи ребенком, он без посторонней помощи собрал для класса часы, детали к которым нашел на улице. Станок и колеса были сделаны им при помощи обломка ножа и шила, выброшенных семинарским экономом в мусорный ящик; циферблат - из обрывка бумаги, а стрелки - из лучин. Затем Ваня сделал для многих одноклассников карманные часы.

По обычаям того времени ректор семинарии давал фамилии учащимся при окончании курса обучения со­образно их внешности и духовным качествам. Таким путем Ване Попову была присвоена фамилия Вениами­нов, в память об иркутском епископе Вениамине, неза­долго перед тем скончавшемся и отличавшемся при жизни величественной осанкой, спокойным характером.

Молодого Вениаминова готовили к поступлению в духовную академию, но в те далекие времена семи­наристам за год до окончания духовной семинарии раз­решалось жениться при условии принятия священства. В период длительного весеннего ледохода на реке Ангаре ректор семинарии, живший в Иннокентиевском мона­стыре, оказался отрезанным от семинарии. Иван Вениа­минов, не дожидаясь его возвращения, подал заместителю ректора прошение о разрешении на женитьбу, на что получил согласие. После женитьбы Иван Вениаминов был рукоположен в сан диакона в Благовещенской церк­ви. Это дало ему повод впоследствии шутя говорить, что Ангара решила его судьбу - ехать не в духовную акаде­мию, а в... Америку, так как ему пришлось жить со своей семьей в русских североамериканских владениях. Он научил местных жителей плотницкому, столярному, куз­нечному и слесарному ремеслам, а также изготовлению кирпича, каменной кладке и часовому искусству.

Изучив наречие местных народностей, энергичный пастырь Вениаминов перевел Евангелие и многие молит­вы на язык североамериканских туземцев******.

В 1893 году у отца Иоанна умерла матушка, и он в 1850 году, уже будучи архиепископом, переселился на берег Охотского моря, в порт Аян, соорудил там церковь, в коей навсегда оставил свой архипастырский жезл.

Во время войны 1854-1855 годов английские ко­рабли вошли в пустынный порт Аян, где взяли в плен находившегося там мирного жителя - священника Махо-ва. Как раз в это время архиепископ Иннокентий, совершая объезд епархии, возвратился из Якутска в Аян. На Нелькане Владыка встретил свою старшую дочь, спросившую отца:

- Зачем вы едете в Аян? Ведь там англичане.

- А зачем я им нужен? - спокойно возразил архи­епископ Иннокентий, - да если и возьмут в плен, то себе в убыток, меня ведь кормить надо.

21 июля 1854 года в Аянском храме, когда Владыка Иннокентий совершал богослужение, в бухту вошла вра­жеская эскадра. На борту одного из английских кораблей содержался в заключении пленный священник Махов. Английские моряки объявили архиепископу Иннокен­тию и о его пленении. Владыка ответил им с достоинст­вом и кроткой улыбкой такими же словами, какие он говорил дочери. На следующий день англичане, присты­женные словами православного архипастыря, освободи­ли из плена мирных, безоружных священнослужителей.

В 1861 году архиепископ Иннокентий поселился в Благовещенске и на парусном судне совершал объезды епархии. Туземцы горячо любили своего Владыку, со­вершавшего богослужения на их родном языке и этим привлекшего их к Православной Церкви.

После того как Владыка Иннокентий из Камчатской епархии был поставлен митрополитом Московским, темп миссионерской работы на Камчатке сразу упал. Это произошло в основном из-за того, что в 1861 году была закрыта Камчатская миссия, и на Камчатке оставались только отдельные миссионеры, которые должны были в то же время выполнять и обязанности приходских свя­щенников на огромном пустынном пространстве.

Я имел счастье лично знать дочь Владыки Иннокен­тия - Екатерину Ивановну Петелину. Она жила и скон­чалась в Казани. Будучи еще мальчиком, я с напряженным вниманием слушал ее рассказы о Владыке Иннокентии, о его плодотворной архипастырской деятельности на дале­ких окраинах нашего необъятного государства, в том числе и в Камчатской области.

Владыка Иннокентий был для меня лучшим приме­ром, лучшим учителем того времени на священнослужительском и миссионерском поприщах.

Изумительно красивы жизнь, подвиги, дела и яркое горение веры в Бога скромного человека и святителя Церкви Христовой - Иннокентия (Вениаминова). На могиле этого замечательного архипастыря лежит распя­тие и на надгробии написано: "Архиерейство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне, присно и во веки веков. Аминь".

За обозримое время Камчатская Церковь управлялась епископами из самых разных мест обширной дальнево­сточной русской окраины: первоначально, вместе со всей Сибирью, из Тобольска, потом из Иркутска, с Аляски, из Якутска, Благовещенска, Владивостока и, наконец, в лице меня, недостойного, Камчатка получила своего самостоя­тельного епископа в 1916 году.

Расцвет миссионерской работы на всем Дальнем Во­стоке и, в частности на Камчатке, за последние годы особенно связан с именем Владыки Евсевия. Он родился в 1860 году в семье бедного тульского священника, отца Иоанна Никольского. С 1897 года, со званием епископа Курильского, Камчатского и Благовещенского, он стал духовным предводителем всего дальневосточного края.

Первоначально он жил в Благовещенске, но с 1899 года Благовещенск был выделен в отдельную епархию, и Владыка Евсевий переехал во Владивосток. Огромная полоса земли - от Камчатки до Китайско-Восточной железной дороги включительно - находилась под его духовным водительством. В продолжение двадцати лет неустанно, непрерывно работал он на этом огромном святом поприще, построил и освятил сто семьдесят одну церковь, возвел монастыри, открыл миссии, оживил всестороннюю духовную работу в крае.

На Камчатке он был дважды. До него архиереи сюда добирались только семь раз: трижды владыка Иннокен­тий и по разу епископы Павел, Макарий, Мартиниан и Гурий40. Владыку Гурия я знал лично - держал его жезл во время приездов в Казань.

Для Камчатки посещения эти были крайне редки, и, например, огромный Анадырский край так и остался без архиерейского посещения. Анадырцы даже писали Вла­дыке Евсевию ходатайство с просьбой побывать у них.

Я глубоко счастлив тем, что Господь Бог привел меня начать работу на Камчатке именно во время управления епархией Владыки Евсевия, быть его помощником на поприще камчатской работы и впоследствии стать его викарием на Камчатке.

 

Примечания:

* Ясак - подать.

** Здесь: небольшие ладьи.

*** Пелоч (полач) - сеть.

**** Бат - долбленая лодка.

***** См. примечание 9.

****** Имеются в виду алеуты, кадьяки, колоши и другие племена.

Вернуться к оглавлению


Далее читайте:

Нестор (Анисимов Николай Александрович) (1884-1962), митрополит.

Епископ Нестор. Расстрел Московского Кремля (документ).

Караулов А. К., Коростелев В. В. Арест экзарха // Русская Атлантида. - Челябинск: 2003. № 11. - С. 11- 26.

Караулов А. К. , Коростелев В. В.  Поборник церковного единения (к 40-летию со дня блаженной кончины митрополита Нестора)

Караулов А. К., Коростелев В. В. Экзарх Восточной Азии // Русская Атлантида. - Челябинск: 2003. № 9. - С. 17- 24.

 

 

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ



ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС