Доклад А. Лопухина о событиях 9 января
       > НА ГЛАВНУЮ > ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ > ДОКУМЕНТЫ НАЧАЛА XX ВЕКА >

ссылка на XPOHOC

Доклад А. Лопухина о событиях 9 января

1905 г.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ


XPOHOC
ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ
ФОРУМ ХРОНОСА
НОВОСТИ ХРОНОСА
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА
ЭТНОНИМЫ
РЕЛИГИИ МИРА
СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ
КАРТА САЙТА
АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:
РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
ПРАВИТЕЛИ МИРА
ВОЙНА 1812 ГОДА
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ
СЛАВЯНСТВО
ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ
АПСУАРА
РУССКОЕ ПОЛЕ
1937-й и другие годы

Доклад директора Департамента полиции Лопухина министру внутренних дел о событиях 9-го января.

Этот доклад извлечен нами из дел № 4 ч. 1 департамента полиции (четвертого делопроизводства) за 1905 год и составлен департаментом в виду запроса министра внутренних дел.

На черновом экземпляре этой записки имеются исправления рукой Лопухина, а беловой экземпляр сопровождается препроводительной бумагой на имя министра. Доклад, по-видимому, был представлен царю, так как в феврале начались новые забастовки и царь потребовал почему-то списки убитых и раненых в январе и справку о событиях 9-го числа.

 

В конце 1903 года среди рабочих некоторых с.-петербургских фабрик и заводов возникла мысль об образовании особого общества фабричных и заводских рабочих. Ближайшее участие в организации этого общества принял священник петербургской пересыльной тюрьмы кандидат богословия Георгий Гапон, по ходатайству которого с.-петербургским градоначальником генерал-адъютантом Клейгельсом было первоначально разрешено рабочим устраивать собрания для обсуждения их нужд, а также задач проектированного общества. Вступивший в начале зимы 1901 года в должность с.-петербургского градоначальника генерал-адъютант Фулон поддержал начинания рабочих и представил министру об утверждении выработанного ими проекта устава «Собрания русских фабрично-заводских рабочих в Петербурге», каковой устав получил утверждение 15-го февраля 1904 года.

Собрание это имело целью предоставить своим членам возможность разумно и трезво проводить свободное от работ время, а также распространять среди рабочего населения, на началах русского национального самосознания, просвещение и способствовать улучшению условий труда и жизни рабочих. Для достижения этих целей обществу было предоставлено устраивать еженедельные собрания для обсуждения нужд своих членов, образовывать в своей среде светские и духовные хоры, устраивать концерты и семейно-вокальные и литературные вечера, учреждать разного рода просветительные предприятия, как, например, библиотеки, читальни, народные чтения, беседы и лекции по общеобразовательным предметам, образовывать различные благотворительные и коммерческие предприятия, как-то: капитал взаимопомощи членов собрания, похоронную кассу, чайную, потребительную лавку и другие учреждения, способные содействовать улучшению материального быта рабочих. Действительными членами Собрания могли быть только русские рабочие обоего пола, русского же происхождения и христианского вероисповедания.

В виду исключительного характера Собрания, ему была дана особая организация. Во главе Собрания поставлен был особый кружок ответственных лиц, состоящий из учредителей Собрания и пополняемый особо достойными этого действительными членами. Руководителем этого кружка состоял представитель Собрания, избираемый на первое трехлетие кружком, а потом — Общим Собранием из интеллигентных лиц духовного или светского звания. Представитель Собрания утверждался в должности градоначальником и являлся главным руководителем общества, причем он же считался уполномоченным Собрания по всем его делам и должен был вести всю переписку. Для непосредственного управления делами было образовано Правление, избранное из членов ответственного кружка, и члены Правления были утверждаемы также градоначальником.

В день официального открытия деятельности Собрания учредитель такового — вышеуказанный священник Гапон и члены Собрания, «с глубокой признательностью оценивая благожелательность правительства по отношению к рабочим, выразившуюся в учреждении Собрания», просили бывшего министра внутренних дел повергнуть к стопам Его Императорского Величества их верноподданнические чувства любви и преданности и по всеподданнейшему докладу об этом статс-секретаря Плеве 20 мая 1904 года были удостоены Высочайшей благодарности.

В дальнейшем своем развитии Собрание пользовалось таким успехом, что в течение 1904 года открыло в разных частях столицы одиннадцать отделов.

Относительно деятельности его с.-петербургский градоначальник неоднократно свидетельствовал министру, что Собрание строго держится намеченных его уставом задач и является твердым оплотом против проникновения в рабочую среду превратных социалистических учений. При наличности такого удостоверения министерство не имело никакого основания ожидать возможности какого-либо внезапного появления в Обществе стремления расширить круг своей деятельности, тем более, что сведения о нем градоначальник черпал не только из докладов подчиненного ему охранного отделения, но и из личных бесед с священником Гапоном, который являлся к нему с докладами.

Во время минувших рождественских праздников среди рабочих Путиловского завода распространился слух, что по представлению мастера Тетявкина уволены с завода без всякого предупреждения четверо рабочих: Сергунин, Субботин, Уколов и Федоров, причем в рабочей среде передавалось, что истинной причиной увольнения этих рабочих была принадлежность их именно к указанному выше Собранию. Этот слух послужил поводом к созыву на 27 декабря экстренного собрания членов до 350 человек, и после обсуждения дела было постановлено послать три депутации: к градоначальнику, к фабричному инспектору и к директору Путиловского завода, а на 2-е января назначить новое экстренное собрание для обсуждения результатов, достигнутых депутациями. Хотя уже 30 декабря разъяснением директора завода было установлено, что из числа поименованных четырех рабочих уволен из завода был только Сергунин за неумелую работу, из остальных же Субботин сам перестал посещать завод, Уколов только еще был предназначен к увольнению, но после данной им подписки оставлен на заводе, об увольнении же Федорова не было и речи, тем не менее 2-го января на экстренном собрании членов Путиловского отдела Общества в числе до 600 человек, при участии священника Гапона, объяснения директора завода были признаны недостаточными и на открытом голосовании было решено «поддержать товарищей» и в этих видах, не приступая 3-го января к работам, без окриков, шума и насилия собраться в заводской конторе и потребовать от директора увольнения мастера Тетявкина и обратного приема указанных 4-х рабочих. При этом попытки некоторых из присутствовавших, видимо посторонних лиц, придать вопросу политический оттенок и разбросать нелегальные воззвания были встречены членами Собрания весьма недружелюбно.

3-го января в 8 часов утра действительно весь Путиловский завод забастовал. Личные же объяснения с директором завода не привели ни к чему, так как приведенное требование рабочих было директором категорически отклонено. После этого состоялся ряд совещаний в помещении отдела, и священник Гапон привез туда составленный им проект требований рабочих к администрации Путиловского завода. Последние в течение дня читались и разъяснялись рабочим в помещении Собрания, и хотя часть рабочих не сочувствовала вполне этому проекту, тем не менее было решено явиться 4-го января к началу работ, и если администрация согласится на требования, то приступить к работам.

Сущность требований, выработанных священником Гапоном, изложена в приложении № 1.

4-го января Путиловские рабочие предъявили ряд дополнительных требований, а именно: 1) 8-часового рабочего дня, 2) работы на 3 смены, 3) отмены сверхурочных работ, 4) повышения платы чернорабочим, 5) улучшения санитарной части на заводе и 6) бесплатной врачебной помощи. В тот же день к директору завода явилась новая депутация рабочих с священником Гапоном во главе, но директор безусловно отказал, как в увольнении мастера, так и в повышении заработной платы. Рабочие все время вели себя спокойно, но твердо.

В виду высказанного генерал-адъютантом Фулоном опасения, что возникшая на Путиловском заводе стачка перенесется и на другие промышленные заведения столицы, министром внутренних дел был поставлен генерал-адъютанту Фулону вопрос о том, какие меры предполагает он принять в отношении священника Гапона и его Общества, на что генерал Фулон заявил, что арестом их стачка едва ли будет остановлена, что аресты эти скорее вызовут в рабочих раздражение и что он может рассчитывать на спокойное течение стачки только при условии оставления священника Гапона и общества рабочих на свободе, так как через них воздержит рабочую массу от беспорядков.

Меры увещания, принятые со стороны чинов фабричной инспекции на Путиловском заводе, остались без результата, и вскоре, под влиянием агитации многочисленных отделов Собрания в заводских и фабричных районах столицы, произошли забастовки в других промышленных предприятиях, сначала ради поддержки «Путиловцев», а затем и в целях добиться от хозяев, пользуясь этим случаем, некоторых частных льгот в свою пользу.

4-го января забастовал завод Франко-Русского общества (2.000 рабочих) и предъявил администрации ряд требований и в том числе 8-часового рабочего дня.

5-го января прекратились работы на Невском судостроительном и механическом заводе в с. Смоленском, на бумагопрядильной и ниточной фабриках Штиглица и Екатерингофской бумагопрядильне, причем рабочие также предъявили требование о 8-часовом рабочем дне и увеличении заработной платы.

В этот же день состоялось объяснение депутации рабочих Путиловского завода с правлением акционеров, причем последнее согласилось удовлетворить главные требования рабочих: увеличение заработной платы, совместное обсуждение расценков, учреждение комиссии для разбора претензий, даровой медицинской помощи на дому, увольнение мастера Тетявкина и обратный прием уволенных рабочих. Относительно 8-часового рабочего дня Правление отозвалось, что такая мера подлежит обсуждению совместно с другими заводовладельцами столицы.

7-го января с утра забастовали все крупные заводы и фабрики в С.-Петербурге и прекратили работы и многие мелкие производства, а равно и типографии, частью самостоятельно, а частью по принуждению забастовавших ранее. Так, около 10 часов утра на Васильевском острове толпа забастовавших до 300 человек прошла по 23-й и Косой линиям и остановила работы на всех местных мелких фабриках и заводах, а затем пыталась проникнуть на пироксилиновый завод Морского ведомства, но была не допущена туда угрозами начальника завода пустить в дело имеющиеся постоянно на заводе 2 роты моряков.

В начальной стадии своего развития рабочее движение, не вызванное какими-либо осложнениями в экономическом отношении и возникшее исключительно на почве общетоварищеской солидарности, — чем и объясняется столь быстрое его развитие, — было чуждо политических вожделений и влияния агитации подпольных революционных организаций. Это доказывается отношением самих рабочих к представителям революционного движения. На упомянутом выше экстренном собрании рабочих 27-го декабря рабочими был выгнан из залы еврей, пытавшийся произнести агитационную речь политического характера и разбросать прокламации, и были задержаны три еврейки, агитировавшие на политической почве, а на собрании того же отдела 8-го января один представитель партии социалистов-революционеров был избит самими рабочими и удален из собрания.

Но по мере распространения стачки, требования рабочих становились более широкими и постепенно перешли к предъявлению хозяевам одной общей в главных чертах программы с требованием сокращенной нормы рабочего дня, участия рабочих в заводоуправлении и т. п. Такие требования в письменном изложении, составленном Гапоном, были распространены среди рабочих и еще более усиливали среди забастовщиков противодействие возможным в отдельных случаях соглашениям с хозяевами промышленных предприятий. Собравшиеся на совещание хозяева забастовавших заводов и фабрик пришли к выводу, что удовлетворение некоторых из домогательств рабочих должно повлечь за собой полное падение отечественной промышленности, другие же из них могли бы быть рассмотрены и даже частью удовлетворены, но лишь при условии отдельных соглашений в каждом случае, а не в виде уступок настояниям всей массы стачечников. В свою очередь, рабочие отказались от такого порядка обсуждения требований и настаивали на общем соглашении хозяев с уполномоченными от стачечной организации. При всем том порядок в столице нигде нарушен не был и не было никаких данных, указывающих на участие в агитации подпольных преступных организаций, которые, по агентурным сведениям, сами оказались застигнутыми врасплох стихийным характером забастовки. Тем не менее, главари этих организаций решили использовать ее в своих интересах и придать ей характер общего протеста против существующего государственного строя.

С другой стороны, священник Гапон, еще в первых числах января рекомендовавший рабочим не возбуждать политических вопросов, не читать и жечь подпольные листки и гнать разбрасывателей их, войдя затем в сношения с упомянутыми главарями, постепенно начал на собраниях отделов вводить в программу требований рабочих коррективы политического характера и по внесении в нее последовательно общеконституционных положений, закончил, наконец, эту программу требованием отделения церкви от государства, что ни в каком случае не могло быть сознательно продиктовано рабочими. Ту же агитацию предприняли и революционные деятели, которые, наконец, проникли в собрание рабочих благодаря протекции, которую стали оказывать им рабочие, стоявшие вместе с Гапоном во главе «Собрания русских фабрично-заводских рабочих».

Зайдя так далеко в размерах и конечных целях им же вызванного по ничтожному случаю движения, Гапон, под влиянием подпольных политических агитаторов, решился закончить это движение чрезвычайным актом и, инспирируемый агитаторами, стал пропагандировать мысль о необходимости публичного представления Государю Императору петиции от забастовавших рабочих о их нуждах. Такая проповедь Гапона в среде рабочих не могла не увенчаться успехом и действительно вызвала поголовное желание у всех забастовавших итти 9-го января всей массой на площадь Зимнего дворца и вручить непосредственно Его Величеству, через Гапона и выборных, петицию об общих нуждах рабочего сословия. Вера в возможность осуществления такого способа подания петиции еще более укреплялась в сознании рабочих тем обстоятельством, что в лице Гапона они видели не случайного подпольного агитатора, а духовное лицо, действующее как председатель законом разрешенного общества рабочих.

Так как имелись достаточно определенные указания на то, что главари существующих в столице противоправительственных организаций намерены воспользоваться настроением рабочих и их сборищем на площади Зимнего дворца для создания ряда противоправительственных демонстраций с предъявлением требований об изменении существующего государственного строя, чтобы таким образом придать вполне мирному движению рабочих характер народной манифестации, направленной к ограничению самодержавия, и что масса рабочих не осведомлена о внесении в петицию политических требований, а обманно уверена о представлении Его Величеству ходатайства исключительно об удовлетворении некоторых нужд рабочего класса, то осуществление такого намерения ни в каком случае не могло быть допущено и потому жители столицы были заблаговременно предупреждены о соблюдении порядка на улицах и о том, что всякие демонстративные сборища и шествия будут рассеяны воинской силой. Вместе с тем 8-го января министром внутренних дел было дано с.-петербургскому градоначальнику приказание об аресте Гапона. На предшествовавшем сему приказанию совещании министров внутренних Дел, Финансов, Юстиции, Товарищей Министра Внутренних Дел Дурново, Рыдзевского, товарища министра финансов Тимирязева, директора департамента полиции и с.-петербургского градоначальника была высказана необходимость ареста и 19 стоявших во главе собрания рабочих, но генерал-адъютант Фулон заявил, что эти аресты не могут быть выполнены, так как для этого потребуется слишком значительное количество чинов полиции, которых он не может отвлечь от охраны порядка и так как аресты эти не могут не быть соединены с открытым сопротивлением. Приказание министра об аресте Гапона генерал-адъютантом Фулоном исполнено не было, так как в ночь на 9-е января Гапон оказался в одном из помещений Собрания под охраной 200 рабочих, сопротивление которых при аресте священника градоначальник побоялся вызвать. Между тем, именно в этот вечер Гапон распространил текст петиции от имени рабочих на Высочайшее имя, в которой, независимо пожеланий об улучшении их экономических требований, были включены дерзкие требования политического свойства. Петиция эта большинству забастовщиков осталась неизвестной и таким образом рабочее население было умышленно введено в заблуждение о действительной цели созыва на Дворцовую площадь, куда и двинулось с единственным сознательным намерением принести царю челобитную о своих нуждах и малом заработке.

Проповедь Гапона и преступная пропаганда его пособников из состава местных революционных кружков возбудили рабочее население столицы настолько, что 9-го января огромные толпы народа, с разных концов города, начали направляться к центру столицы. И в то время, как Гапон, продолжая действовать на религиозные и верноподданнические чувства народа, предварительно начала шествия, отслужил в часовне Путиловского завода молебен о здравии Их Величеств и снабдил вожаков толпы иконами, хоругвями и портретами Их Величеств, для придания демонстрации в глазах народа характера крестного хода, в это же время в другом конце города, на Васильевском острове, незначительная группа рабочих, руководимая действительными революционерами, сооружала баррикаду из телеграфных столбов и проволоки и водружала на ней красный флаг. Такое зрелище было настолько чуждо общему сознанию рабочих, что тут же из направлявшейся к центру города громадной толпы раздавались восклицания: «Это уже не наши, нам это ни к чему, это студенты балуются».

Наэлектризованные агитацией, толпы рабочих, не поддаваясь воздействию обычных обще-полицейских мер и даже атакам кавалерии, упорно стремились к Зимнему дворцу, а затем раздраженные сопротивлением, стали сами нападать на воинские части. Такое положение вещей привело к необходимости принятия чрезвычайных мер для водворения порядка, и воинским частям пришлось действовать против огромных скопищ рабочих огнестрельным оружием. Произведены были залпы на Шлиссельбургском тракте, у Нарвских ворот, близ Троицкого моста, на 4-й линии и Малом проспекте Васильевского острова, у Александровского сада, на углу Невского проспекта и улицы Гоголя, у Полицейского моста и на Казанской площади. Как сказано выше, на 4-й линии Васильевского острова толпа устроила баррикаду с красным флагом. В этом же районе были построены еще две баррикады из досок, и здесь же было произведено нападение на здание 2-го полицейского участка Васильевской части, помещение коего было разбито, а также были попытки порчи телефонного и телеграфного сообщений. Из окон соседних к баррикадам домов были произведены в войска выстрелы, и здесь же была разграблена фабрика холодного оружия Шаффа, причем толпа пыталась вооружиться похищенными клинками, большинство которых, однако, было отобрано. Руководивший толпою при устройстве баррикады мещанин Семен Рехтзаммер арестован и привлечен к дознанию.

После того, как пущено было в ход войсками огнестрельное оружие, толпы рабочих стали проявлять крайне враждебное отношение к полиции и военному сословию: в Кирпичном переулке толпа напала на двух городовых, из которых один был избит. На Морской улице нанесены побои генерал-майору Эльриху, на Гороховой улице нанесены побои одному капитану и был задержан фельдъегерь, причем его мотор был изломан. Проезжавшего на извозчике юнкера Николаевского Кавалерийского Училища толпа стащила с саней, переломила шашку, которою он защищался, и нанесла ему побои и раны. В тот же день на Петербургской стороне были разграблены 5 частных лавок, а на Васильевском острове 2 казенные винные лавки. Произведенные забастовщиками 10-го января, при участии столичных босяков, уличные беспорядки выразились в битье стекол, фонарей и попытках разгрома магазинов, чему много способствовала темнота, наступившая в некоторых частях города вследствие забастовки рабочих электрических станций, но все эти беспорядки были прекращаемы войсковыми частями без употребления в дело огнестрельного оружия.

11-го числа город принял свой обычный вид, и воинские наряды были сняты.

Всего 9-го января оказалось 96 человек убитых (в том числе околоточный надзиратель) и до 333 человек раненых, из коих умерли до 27-го января еще 34 человека (в том числе один помощник пристава).

Одновременно с забастовками в С.-Петербурге возникло волнение среди мастеровых Адмиралтейских Ижорских заводов в посаде Колпине. Руководителями этого волнения явились также члены организованного там священником Гапоном по образу столичного, но еще не получившего утверждения «Собрания рабочих». 7-го января члены «Собрания» решили присоединиться к требованиям петербургских рабочих и предъявить их начальству. 8-го января начальнику заводов был предъявлен ряд требований, среди коих было и требование 8-часового рабочего дня, но наряду с этим, по агентурным сведениям, того же числа, в заседаниях членов «Собрания» обсуждались и разъяснялись и требования общегосударственного характера, каковы: отобрание земли у помещиков, свободы совести, слова, печати, отмена административной высылки и т. п. Благодаря принятым мерам охраны, некоторым уступкам со стороны администрации заводов, закрытию «Собрания» и увещаниям местного священника, никаких беспорядков среди рабочих не возникло, а 14-го января в прошении на имя митрополита Антония уполномоченные от рабочих названных заводов просили владыку повергнуть к стопам Государя Императора их верноподданнические чувства и заявления, что они не желали вмешиваться ни в какие политические дела и только просили, в качестве рабочих, облегчения своего положения.

Виновник всего происшедшего, священник Гапон, по имеющимся сведениям, пользовался среди рабочих репутациею человека сверхъестественного. Рабочие были поражены грандиозными размерами забастовки и приписывали это силе Гапона. На последних собраниях он неоднократно зондировал настроение рабочих, стараясь узнать, как они отнесутся к нему, если он подвергнется преследованию или аресту, и неизменно получал ответ, что его поддержат. В Нарвском отделе он спросил: «Вот, товарищи, я стою за ваши интересы, а что я за это получу, темную карету от ваших врагов». На это рабочие закричали: «Разобьем мы эту карету. За тебя заступимся и тебя не выдадим». 9-го января перед началом шествия огромной толпы стачечников из-за Нарвской заставы к дворцу Гапон обратился к рабочим со словами: «Если царь не исполнит нашу просьбу, то значит, — у нас нет царя». Сам он шел во главе рабочих и во время произведенного залпа был легко ранен в руку, но был укрыт рабочими. Имеются указания, что он переоделся в гражданское платье, остригся и обрился.

После прекращения забастовки, в рабочей среде, понявшей, что она сделалась жертвой обмана, появилось недружелюбное отношение к студенчеству, и 11-го января на Васильевском острове значительною толпою рабочих была избита кучка студентов. Побоище было прекращено разъездом казаков.

Часть убитых 9-го января была погребена рано утром 10-го января на Преображенском кладбище в общей могиле. Когда последняя была уже засыпана, на кладбище нахлынула толпа рабочих и учащейся молодежи в несколько тысяч человек, требовала разрытия могилы и пыталась отнять у могильщиков лопаты. Порядок был восстановлен с прибытием трех рот пехоты и конного наряда. 13-го января днем на том же кладбище была устроена демонстрация с произнесением преступных речей. Из числа участников ее 8 человек арестованы.

Независимо сего, возбужден ряд дознаний о лицах, в той или другой форме проявивших свою преступную деятельность во время вышеописанной забастовки и уличных беспорядков, как, например, попытки к распространению преступных воззваний, поощрение беспорядков, уговоры солдат не стрелять, дерзкие возгласы и т. п.

Применение крайних мер для прекращения беспорядков 9-го января, сопровождавшихся кровопролитием, послужило для подпольных организаций поводом к изданию целого ряда прокламаций возмутительного содержания к офицерам и солдатам с приглашением не употреблять оружия против народа и рабочих. Кроме того, заслуживает внимания воззвание (приложение № 2), приписываемое священнику Гапону и будто бы выпущенное им 9-го января в 12 часов ночи. Проповедуя в этом воззвании уничтожение после выстрелов 9-го января всякой связи между царем и народом, Гапон приглашает рабочих всей России к самым крайним мерам в борьбе с существующим государственным строем. Выдержки из этого воззвания часто помещаются в подпольных агитаторских листках последнего времени.

«     » февраля 1905 года.

Источник: Красная летопись, № 1, 1922 год.


Далее читайте:

Лопухин Алексей Александрович (1864-1928), директор Департамента полиции.

Записки прокурора Петербургской судебной палаты на имя министра юстиции 4—9 января 1905 г.

Россия в первые годы XX века (хронологическая таблица).

Основные события 1905 года (хронологическая таблица).

 

 

 

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ



ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС