Межиров Александр Петрович

р. 1923

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

Родственные проекты:

Александр Петрович Межиров

Поэт, переводчик

Межиров Александр Петрович (р. 1923), поэт, переводчик.

Родился 26 сентября в Москве в семье юриста (второе образование отца - медик). Семья уделяла большое внимание воспитанию и образованию сына. Однако начавшаяся Отечественная война круто изменила все планы - в 18 лет будущий поэт уходит на фронт, участвует в обороне Ленинграда. После тяжелого ранения в 1943 и длительного лечения Межирова комиссовали.

В 1943 - 48 учится в Литературном институте им. М.Горького. В 1947 вышла первая книга стихов - "Дорога далека". Затем последовали сборники: "Коммунисты, вперед!" (1950), "Возвращение" (1955), "Подкова" (1957), "Ветровое стекло" (1961), "Ладожкий лед" (1965), "Лебяжий переулок" (1968) и другие.

Межиров активно работает и в 1970 - 80-е годы. В 1970-е публикует сборники стихов "Недолгая встреча", "Очертания вещей" и др.; в 1980-е - "Тысяча мелочей", "Закрытый поворот", "Проза в стихах". В 1989 выходят его стихи для детей.

Особое место в его творчестве занимают переводы. Посещения им Грузии оставило глубокий след в его творчестве - в его поэзии появляются грузинские мотивы, ряд его стихов посвящен Грузии и ее людям. Его перу принадлежат образцовые переводы грузинских поэтов, опубликованные в сборнике "Теснина" (1984). Перевел много стихотворений современного литовского поэта Ю.Марцинкявичуса, ставшего благодаря этим переводам очень известным среди русскоязычных читателей. Живет и работает в Москве.

Использованы материалы кн.: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.

...созрело решение съехать из страны

МЕЖИРОВ Александр Петрович (26.09.1923, Москва). Отец — юрист и врач. В 1941 — 1943 годах воевал на фронте, защищал Ленинград, сидел в Синявских болотах. Был политруком роты. Под Синявином в 1943 году получил тяжёлое ранение. В 1944 году по болезни из армии уволился. Окончил в 1947 году Литинститут. В 1948 году учился на истфаке МГУ. Первый сборник стихов «Дорога далека» при помощи П.Антокольского выпустил в 1947 году. Как считал С.Наровчатов, «синявинские костры и шалаши стали отправной точкой ранней межировской поэзии. За ними не встанут, как у других, стены и башни европейских столиц, неудержимый размах освободительного похода, война замкнётся на себе самой в его стихах. Трагедия найдёт свою первую и постоянную опору». Сам же Межиров считал:

Две книги у меня. Одна
«Дорога далека». Война.
Подстрочники. Потеря друга
Плюс полублоковская вьюга.

После войны, как полагают критики, Межиров, впитав в себя «звуки» поэзии Заболоцкого и Пастернака, пытался нащупать свою поэтическую тропу. В 1950 году написал в духе известных баллад Николая Тихонова ставшее хрестоматийным стихотворение «Коммунисты, вперёд!». Как считал Вадим Кожинов, Межиров — одна из центральных поэтических фигур начала 1960-х годов, оказавших сильное воздействие на следующее поэтическое поколение, представленное в том числе именами Станислава Куняева, Анатолия Жигулина, Олега Чухонцева и Василия Казанцева. В ту пору поэт утверждал:

...русский плоть от плоти
по жизни, по словам,
когда стихи прочтёте —
понятней станет вам.

Кстати, Межиров тогда поддерживал весьма хорошие отношения со многими поэтами, по духу почвенниками. Он, например, высоко ценил первые книги Ст.Куняева. Куняев отвечал ему также восторженными одами, опубликовав, в частности, в 1965 году хвалебную статью о межировской поэзии «Она в другом участвует бою». Но потом дороги поэтов разошлись. Уже в начале 1980 года Куняев написал Межирову: «Мне жаль книг, подаренных Вам. Я ошибся, говоря о том, что Вы любите русскую поэзию. Это не любовь, скорее ревность или даже зависть. Не набивайтесь ко мне в учителя. Вы всегда в лучшем случае были лишь посредником и маркитантом, предлагающим свои услуги». Но я не думаю, что Куняев полностью в своих оценках был прав. Вполне возможно, в нём говорила обида, ведь Межиров не разделил пафос выступления Куняева в 1979 году на знаменитой дискуссии «Классика и мы». Надо знать, что в на чале 1980-х годов поэт пережил немало потрясений. Самое страшное случилось как раз в начале десятилетия: однажды глубокой ночью поэт сбил московского актёра Юрия Гребенщикова. Причём в момент аварии актёр ещё жил, но Межиров, испугавшись, вместо срочного вызова «Скорой помощи» оттащил актёра в кусты и попытался скрыться с места происшествия. Гребенщиков после и месяца не протянул, умер. А милиция по настойчивой просьбе некоторых литфункционеров дело замяла. Конечно, эти потрясения повлияли на поэзию Межирова. С годами его лирика, как считают критики, стала более антологической, бытийной. Татьяна Бек, к примеру, считает, что вершинное стихотворение Межирова — «Баллада о цирке». Оно, по словам Бек, «о бессмыслице бытия и о сохранении человеческого «я» в не приспособленном для этого мире. Тоталитарной несвободе Межиров противопоставил не прямую семантику бунта, но внесмысловое и чуть высокомерное вольнолюбие стиховой музыки, воздуха, ветра, снега. Вольнолюбие чуть заикающейся — как и реальная устная речь Межирова-собеседника — интонации» («Ex libris НГ», 2003, 25 сентября). Со временем Межиров даже охладел к давнему своему увлечению — к переводам грузинской поэзии. Под закат перестройки у Межирова созрело решение перебраться в Америку. Он потом объяснил своё решение страхом перед возможными погромами, хотя все прекрасно понимали, что никаких погромов никто в России не допустит. Лауреат Госпремии СССР (1986) — за книгу «Проза в стихах».

Вячеслав ОГРЫЗКО

Поэт XX века

Межиров Александр Петрович [26.9.1923, Москва] — поэт.

Со школьной скамьи в 1941 Межиров ушел на фронт. В автобиографии «О себе» он писал: «Война потрясла меня до глубины души. Вмерзший в лед блокированный Ленинград. Окопы на Пулковских высотах. Рубежи под Синявином, в болотах, где нельзя рыть землянки, потому что под снегом незамерзающая вода. Костры и шалаши. Засыпая у костров, мы во сне инстинктивно ползли к огню, чтобы согреться, и вскакивали, когда загорались шинели. Было тяжело, но ощущение духовного подъема всего народа придавало силы, чтобы жить и бороться» (Стихотворения. С.8).

В 1948 Межиров окончил Литературный институт им. А.М.Горького, а годом раньше вышла его первая книга стихов «Дорога далека» (1947), в которую было включено стихотворение «Человек живет на белом свете...» (поэт не ставит под стихами дат их написания, считая, что время их создания должно быть ощутимо и без дат), оказавшееся программным для всего творчества Межирова «Я — лежу в пристрелянном кювете / На перебомбленном рубеже»,— рассказывал в нем Межиров, вспоминая только что прошедшую войну, а где-то («Где — не знаю. Суть совсем не в том») живет «человек... на белом свете», «на моей красавице земле», который «с мороза входит в теплый дом» и «в квартире зажигает свет». Здесь истоки контрастных и символических образов — «холода» войны и «тепла» мира, которые пройдут через все творчество поэта. Символический оттенок есть и у образа «человека... на белом свете». Для поэта, лежащего в «ледяном кювете», это воображаемое обобщенно-идеальное лицо, являющееся одновременно и его собственным двойником («Мой далекий отсвет! Мой двойник!»), образ которого и помогает преодолеть «гробовую полосу» войны и смерти: «С думой о далеком человеке — Легче до атаки мне лежать. / А потом подняться, разогнуться, / От кювета тело оторвать, / На ледовом поле не споткнуться / И пойти в атаку — / Воевать».

Поэзия Межирова чаще всего воспринимается в ее обыденном, реально-бытовом плане. Любой житейский случай, как правило, описывается обстоятельно и вроде бы излишне подробно. Эта склонность к бытовым подробностям прямо-таки навязчиво бросается в глаза уже в стих. «Человек живет на белом свете»: «Я — лежу в пристрелянном кювете / На перебомбленном рубеже... /Я — вмерзаю в ледяной кювет. / Снег не тает. Губы, щеки, веки / Он засыпал. И велит дрожать... / Снег седой щетиной на скуле... /Як земле сквозь тусклый лед приник...»; «Он — с мороза входит в теплый дом... / Он — в квартиру поднялся уже... / Он — в квартире зажигает свет». Такое же пристрастие к нагнетанию деталей легко заметить в последующих стих, поэта: «Баллада о цирке», «Одиночество гонит меня...», «Календарь», «Музыка», «Эшелон», «Серпухов», «Ну а дальше что? Молчанье. Тайна», «На всякий случай...», «Черкешенка» и многие другие. Сам поэт в стихотворении «Этот год» признавался: «И забыть не могу ничего / Из подробностей белого света / В роковые минуты его». Пристрастие к реалистическим деталям свидетельствовало о стремлении поэта выявить в бытовом бытийное, увидеть в простом и обыденном нечто значительное, высокое, идеальное. Драматический, а порой и трагедийный путь к идеалу в поэзии Межиров несомненно носит романтический характер. Сам поэт говорил: «Когда я думаю о поэзии, она представляется мне таким явлением, которое возникает в точке пересечения ощущений реальности и идеала. Именно в этой точке может возникнуть искусство. По-иному оно, на мой взгляд, не возникает» (Литературная газета. 1974. 15 мая. С.4).

Первым послевоенным рубежом, на котором романтические идеалы Межирова столкнулись с суровой действительностью, было ужесточение сталинского режима после войны, пагубно сказавшееся на творчестве мн. писателей. Влияние официальной идеологии сказалось и на сборники стихов Межирова этих лет: «Новые встречи» (1949) и «Коммунисты, вперед!» (1950), в которых лирическая раскованность и открытость миру, проявившиеся в книге стихов «Дорога далека», уступили место балладным ритмам, внутренней сдержанности и волевым усилиям, направленным на преодоление трудных жизненных рубежей. В этом отношении весьма показательна приобретшая широкую известность баллада «Коммунисты, вперед!», написанная в духе баллад Н.Тихонова, отличавшихся динамикой и напряженностью сюжетного действия. Баллада Межиров состоит из вступления и 4 эпизодов: 1-й повествует о революции и Гражданской войне, 2-й — о годах предвоенного строительства, 3-й — о периоде Великой Отечественной войны, 4-й имеет обобщающий характер: «Повсеместно, / Где скрещены трассы свинца, / Где труда бескорыстного — невпроворот / Сквозь века, на века, навсегда, до конца: / — Коммунисты, вперед! Коммунисты, вперед!» Каждый эпизод балладной композиции по своей структуре похож на другие. Сначала сообщается о времени действия, потом излагается суть чрезвычайной, драматической ситуации и, наконец, говорится о том, как воля и самоотверженность коммунистов находят выход из создавшегося положения. Повторяемость эпизодов, отмеченная рефреном «Коммунисты, вперед! Коммунисты, вперед!», создает особый ритм, передающий внутренний драматизм, напряженность и масштабность исторических событий. В балладе нашло выражение и внутреннее состояние самого поэта, его решимость как художника преодолеть «тщету газетного листа», выйти из трудной ситуации к новым горизонтам своего творчества.

Творческий взлет у Межирова, как и у многих поэтов разных поколений, приходится на конец 1950-х — начало 1960-х — на время «оттепели». Вслед за сб. «Возвращение» (1955) последовали «Ветровое стекло» (1961), «Прощание со снегом» (1964) и «Подкова» (1967). В них продолжает играть немалую роль волевое балладное начало, однако теперь уже осложненное лирическими монологами («Баллада о цирке» и др.). Нередко лирическое начало, обретая внутреннюю раскованность, становится песенным.

Мелодия народной песни «Лучинушка» помогает в стихотворении «Любимая песня» обострить нравственный слух и найти моральное очищение в сострадании и любви: «Эту грусть не убью, не утишу, / Не расстанусь, останусь в плену. / Лишь услышу, лишь только заслышу — / Подпевать ее слышно начну. / И, уже не подвластный гордыне, / Отрешенный от суетных дел, / Слышу так, как не слышал доныне, / И люблю, как любить не умел».

Духовно-нравственная чуткость позволяет Межирову одинаково глубоко воспринимать и «музыку» эпического, общенародного единства в годы великой войны, и «музыку» отдельных человеческих судеб, преимущественно женских. В стихотворении «Музыка» поэт рассказывал о том, как в годы Великой Отечественной войны «Стенали яростно, навзрыд, / Одной-единой страсти ради / На полустанке — инвалид/ И Шостакович — в Ленинграде». Это была страсть к жизни в целом, страсть, которой были одержимы все и каждый человек в отдельности, страсть, которая обострилась перед лицом смерти. Рефрены, инверсии, анафоры, интонационные повышения и понижения передают накал лирического переживания, сопрягая контрастные планы в сложное единство: появляется символический образ струны, которая «через всю страну... / Натянутая трепетала, / Когда проклятая война / И души и тела топтала».

Среди стихотворений Межирова, в которых определяющим является мотив женственности («Сон», «Календарь», «С войны», «Штраф», «Аттракцион», «Прощание с Кармен», «На всякий случай...», «Как же мог умолчать я об этом...», «Черкешенка», «Лестница» и др.), особое место занимает лирико-драматическая баллада «Серпухов», в которой простая русская женщина — няня Дуня, воспитавшая поэта,— становится олицетворением России (как это было в известном стихотворении В.Ходасевича «Не матерью, но тульскою крестьянкой...»). Мотив женственности в этой балладе получает не собственно эстетическое выражение, как, например, в стих. «На всякий случай...» и «Черкешенка», а выражение прежде всего этическое, духовно-нравственное. Рассказ о жизни и смерти няни перерастает в драматическую повесть о нелегких судьбах русских женщин и России в целом, о значимости национальных этических ценностей для каждого человека в отдельности и для народа в целом, в т.ч. и для развития искусства. Недаром в балладе скульптор Эрнст Неизвестный вырубает могильную плиту не какой-нибудь знаменитости, а простой женщине и вместе с поэтом отвозит ее на деревенское кладбище под Серпуховом. Везут они плиту накануне Пасхи (уместно сказать, что Межиров давно, может быть с военных лет, является православным верующим человеком). Баллада завершается патетически, как ода или псалом: «Ну так бей крылом, беда, / По моей веселой жизни / И на ней ясней оттисни / Образ няни навсегда. / Родина моя, Россия... / Няня, Дуня, Евдокия...»

Третий период в творчестве Межирова, проходящий под знаком углубления духовного начала и трагедийного парадоксализма, отличается от предшествующих периодов суровым аскетизмом, сухостью и жесткостью в изображении предметного мира и человеческих взаимоотношений, стремлением отжать как можно больше «влаги» из «сырой» действительности, обострением антитезы между «прозой» и «поэзией» жизни, реальным и идеальным. Особенности этого периода нашли свое выражение в книгах стихов «Под старым небом» (1976), «Очертания вещей» (1977, здесь в полном виде представлена поэма «Alter ego»), «Проза в стихах» (1982) «Бормотуха» (1991).

На протяжении всего творческого пути Межирова успешно занимается переводами, в основном грузинских и литовских поэтов (И.Абашидзе, С.Чиковани, Ю.Марцинкявичус и др.).

М.Ф. Пьяных

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 2. З - О. с. 548-551.

Далее читайте:

Русские писатели и поэты (биографический справочник).

Сочинения:

Стихотворения / вступ. заметка «О себе». М., 1969;

Стихотворения / вступ. статья Е.Евтушенко «Одной-единой страсти ради: О лирике Александра Межирова». М., 1973;

Избранные произведения: в 2 т. / вступ. статья А.Урбана «Поэзия Александра Межирова». М., 1981;

Теснина: Из грузинской поэзии. Переводы. Лирика разных лет. Тбилиси, 1984;

Избранное / вступ. статья А.Истогиной «Преодоление». М., 1989;

Избранное. — М., 1991;

Из книги «День благодарения» // Новый мир. 1991. №2;

Изнутри и откуда-то со стороны: Стихи последних лет// Вопросы литературы. 1995. Вып.VI;

Сквозь вавилонские реки: [Стихи] // Знамя. 1995. №8.

Тысяча мелочей: Лирика. — М., 1984;

Проза в стихах: Новая книга. — М., 1989;

Позёмка. — М., 1997.

Литература.:

Кожинов В. Лирика военного поколения // Социалистический реализм и художественное развитие человечества. М., 1966;

Таганов Л. Возраст поэта: Лирика А.Межирова // Таганов Л. На поэтических меридианах. Ярославль, 1975;

Глушкова Т. Мастер // Литературное обозрение. 1976. №1;

Урбан А. Динамика поэтического мира: Александр Межиров // Урбан А. В настоящем времени. Л., 1984;

Пьяных М. Поэзия Александра Межирова. Л., 1985;

Пьяных М. // Русские писатели, ХХ век. — Ч. 2. — М., 1998;

Приходько В. Читаем лирический роман: О суровая юность моя! О Победа!.. Продолжение лирического романа // Приходько В. Постижение лирики. М., 1988;

Приходько В. Человек, пришедший с войны // Приходько В. Постижение лирики. М., 1988;

Хлебников О. Игра со страхом, или Мера мелоса // Русская виза. 1994. №4.

Глушкова Т. Мастер // Литературное обозрение. — 1976. — № 1;

Винокурова И. Со всеми вместе // Новый мир. — 1987. — № 9;

Казак В. Лексикон русской литературы ХХ века. — М., 1996;

Крупчанов А. // Русские писатели 20 века. — М., 2000.

«С мороза входит в тёплый дом», - написал поэт, передавая то вожделенное чувство, которое испытывает каждый, отправляющийся зимой за город, на тёплую дачу, или в другой город, проводя в пути часы или даже сутки, в прохладных вокзалах и поездах. Так знайте, что термоблок поможет вам сделать ваш дом тёплым в любое время года, поможет сохранить уют и то ощущение, которое передал поэт в приведенной выше строке.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

> НА ГЛАВНУЮ > БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ > УКАЗАТЕЛЬ М >