Сухово-Кобылин Александр Васильевич

1817-1903

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Александр Васильевич Сухово-Кобылин

Творчество Александра Васильевича Сухово-Кобылина, одного из крупнейших русских драматургов, поныне [то есть на 1957 год] остается малоизученным. Долгая жизнь писателя (1817— 1903) известна нам лишь в отрывочных эпизодах. Юношеские встречи Сухово-Кобылина с Гоголем, скандальный судебный процесс, в который был вовлечен будущий драматург, шумный успех его первой комедии «Свадьба Кречинского», запрещение цензурой двух других его пьес — «Дела» и «Смерти Тарелкина», отъезд Сухово-Кобылина за границу, наконец, его избрание в Академию наук в 1902 году, одновременно с Чеховым, Горьким и Короленко, все эти события сами по себе интересны и значительны, но они тем не менее не дают представления о биографии в целом, они лишь бросают отдельные блики света на личность писателя, бурная и многотрудная жизнь которого захватила почти все прошлое столетие. В таком неясном освещении предстает перед нами своеобразный, но вместе с тем и весьма характерный облик Сухово-Кобылина, дворянина, озабоченного судьбами своей родины и своего сословия, литератора и философа.

Сама драматургия Сухово-Кобылина, по праву вошедшая в золотой фонд отечественной классики, получает далеко не полное, а часто и неверное истолкование в трудах историков театра и литературы.

[03]

Простой и непредубежденный взгляд на творчество Сухово-Кобылина сразу же обнаруживает глубокую внутреннюю связь между его сатирой и сатирой других замечательных русских писателей, от Фонвизина до Салтыкова-Щедрина. Поэтому М. Горький в своей известной статье «О пьесах», говоря о «героях наших прекрасных комедий», вслед за Фамусовым, Скалозубом, Молчалиным, Репетиловым, Хлестаковым, Городничим называет Расплюева 1 уверенно обозначая близкое родство грибоедовского «Горя от ума», гоголевского «Ревизора» и трилогии А. В. Сухово-Кобылина. Поэтому великий сатирик Щедрин, который часто продолжал в своих произведениях судьбы героев Фонвизина, Грибоедова, Гоголя, обращался и к действующим лицам трилогии Сухово-Кобылина и заканчивал биографии Расплюева, Кречинского, Ивана Сидорова. Поэтому один из основоположников советского режиссерского искусства, Вл. И. Немирович-Данченко, говоря о «колючем таланте» Щедрина и Гоголя, замечал, что Сухово-Кобылин «такой же» 2.

 Но в исследованиях, специальным предметом которых было творчество Сухово-Кобылина, очень долгое время господствовала иная точка зрения. Начиная с середины прошлого века разнообразно видоизменяясь, вновь и вновь высказывалось и дожило до наших дней мнение, будто пьесы Сухово-Кобылина имеют мало общего с русской действительностью той поры, когда были написаны, будто они чужды и русской литературе и русской жизни, будто они далеки от реализма. На протяжении многих лет Сухово-Кобылина старались вывести за пределы большой русской литературы, упорно объявляли его творчество пустым и подражательным. Создатели таких концепций, неизбежно умаляющих значение трилогии, словно не хотят считаться с тем, что прогнозы, предрекающие творчеству Сухово-Кобылина скорое забвение, никак не сбываются. Трилогия живет вопреки всем наветам, и бессмертие ее может быть объяснено только самобытностью, жизненностью, правдивостью произведений Сухово-Кобылина. Безжизненные копии, подражания — пусть даже высоким об-

______

1. М. Горький, Собр. соч. в тридцати томах, т. 26, 1953, стр. 411.

2. Вл. И. Немирович-Данченко, Театральное наследие, т. 1, «Искусство», М., 1952, стр. 125.

[04]

разцам — как известно, обычно умирают, едва появившись на свет. Их не приходится снова и снова приговаривать к забвению.

 Обратившись к истории, легко обнаружить происхождение тех упреков, которые поныне еще адресуются творчеству Сухово-Кобылина. Своеобразная инерция литературоведческой мысли донесла до наших дней суждения давно уже поседевшей старины, превратила раздраженную болтовню тех, кого больно задела сатира Сухово-Кобылина, в серьезные с виду, но все же бессмысленные ныне претензии к замечательной трилогии.

 Трилогия Сухово-Кобылина пропитана горечью и гневом обличения. В образах ее героев — Кречинского, Расплюева, Варравина, Тарелкина и других — драматург с негодованием и болью вывел на всеобщее осмеяние самые характерные и самые отвратительные свойства промотавшихся дворян, пустившихся в разгул и в аферы, чиновников, которые, по его словам, раздирали «в одну сплошную рану великое тело России» 1. Боль за Россию, тревога за ее судьбы исторгли из груди писателя смех злобный, язвительный, жестокий, смех, бичевавший «воров, негодяев, скотов и бездельников» (356), властвовавших над народом. Созданные им характеры оказались столь великолепными образцами гневной, обжигающей сатиры, были столь типичны в своей решительной заостренности, что появление их на подмостках театра представляло вполне реальную опасность для правящих сословий самодержавного государства, грозило их покою, их наглому и безграничному произволу, раздражало, дразнило и пугало.

 М. Горький справедливо заметил, что такие образы, как, например, образ Расплюева, дают «совершенно точное представление о своем классе, о своей эпохе», что в афоризмах Расплюева «с предельной точностью выражено нечто неоспоримое, типическое» 2.

 Именно потому, что в художественных образах трилогии Сухово-Кобылина сущность и особенности русской

_____

1. Центральный государственный архив литературы и искусства, фонд А. В. Сухово-Кобылина (№ 438), ед. хр. № 203. Впредь при публикации материалов этого фонда подстрочных сносок не делается и номер единицы хранения указывается непосредственно в тексте, в скобках.

2. М. Горький, Собр. соч. в тридцати томах, т. 26, стр. 411.

[05]

бюрократии как глубоко реакционной силы были раскрыты с гневной и решительной заостренностью, именно потому, что образы трилогии своей неотразимой типичностью, яркостью метких, беспощадных характеристик объективно призывали к борьбе против произвола и беззакония чиновничества, представители правящих кругов царской России, начиная с цензоров и кончая министрами, в ужасе называли сатиру Сухово-Кобылина «сплошной революцией» и делали все для того, чтобы преградить произведениям Сухово-Кобылина доступ на сцену, чтобы с помощью услужливой «верноподданнической» критики так или иначе ослабить их воздействие на умы и сердца широкой публики.

 «Каждая из моих пьес, — с горечью писал сатирик, — есть процесс, который я должен выиграть против цензуры и прессы всякими принудительными подходами» 1.

 Первая пьеса А. В. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского» сравнительно легко проникла на сцену и сразу завоевала широчайшую популярность. Цензура задержала эту комедию только на один год. Но, несмотря на огромный успех представлений «Свадьбы Кречинского», современная «охранительная» критика тотчас объявила, что достоверность образов комедии весьма сомнительна, что русское «высшее общество» лишено якобы тех пороков, которые приписывает ему драматург, что, наконец, «Свадьба Кречинского» вообще больше напоминает французскую драматургию, нежели русскую действительность. Характерно, что одну из самых фарисейских и лицемерных статей о «Свадьбе Кречинского» поместил в «Северной пчеле» Фаддей Булгарин, снискавший себе позорную славу еще в пушкинские времена.

 «Дело» и «Смерть Тарелкина» стали знакомы широкой русской аудитории только после многолетних цензурных мытарств. «Дело» появилось на сцене в сильно искаженном цензурой виде через двадцать лет после написания. «Можно себе представить, какой громадный успех имело бы «Дело», появись оно в пятидесятых годах на сиене! — писал современник и друг Сухово-Кобылина В. С. Кривенко. — Ведь мало того, что автора приняли бы на «ура», но и обветшалые, промозглые стены старых судебных учреждений зашатались бы и рухнули с треском от могучего звука сцени-

_____

1. «Театр», 1938, № 5, стр. 122.

[06]

ческой иерихонской трубы» Но и в восьмидесятые годы сатира Сухово-Кобылина все еще производила устрашающее впечатление, по-прежнему пугая тех, кто стоял на страже правительственных интересов. Поэтому, едва появившись на сцене, «Дело» было встречено в штыки реакционной критикой. Рецензенты из охранительного лагеря умело воспользовались тем, что пьеса два десятилетия лежала под запретом, и поторопились отнести ее к разряду произведений отживших, - устаревших. Особенно усердно разглагольствовал об архаичности «Дела» Виктор Буренин, последовательно травивший в «Новом времени» всех представителей прогрессивной мысли.

 Такая же участь постигла и пьесу «Смерть Тарелкина» — с той только разницей, что она запрещалась на протяжении тридцати с лишним лет.

 Уже сами по себе выступления против Сухово-Кобылина таких махровых реакционеров, как Виктор Буренин, красноречиво свидетельствовали о том, что его сатира по-прежнему достигала цели.

 Разоблачения Сухово-Кобылина оставались актуальными, несмотря на все попытки переадресовать его сатиру в прошлое, превратить ее в «Картины прошедшего» (как он сам из тактических соображений, надеясь обмануть бди тельность цензуры, назвал свою трилогию). Сатира его пугала и буржуазную интеллигенцию, делавшую погоду в русской подцензурной журналистике конца XIX — начала XX века. Следствием этой боязни было стремление представить пьесы Сухово-Кобылина «Дело» и «Смерть Тарелкина» неудачными, снизить их значение до уровня плохо рассказанных, пустеньких анекдотов.

 Даже столь фундаментальные издания, как энциклопедические словари Брокгауза и Ефрона, Южакова и др., воспроизводили и, так сказать, канонизировали подобные взгляды на творчество Сухово-Кобылина.

 Профессор С. А. Венгеров, известный историк литературы, автор статьи о Сухово-Кобылине в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, утверждал, что Сухово-Кобылин — драматург, принадлежащий к «тому немногочисленному разряду писателей, которых можно назвать «авторами одного произведения», что «его пьесы написаны по случайным мотивам, чуждым чисто лите-

______

1. ЦГАЛИ, фонд В. С. Кривенко, № 785, ед. хр. № 1.

[07]

ратурных побуждений», что «Дело» и «Смерть Тарелкина» — пьесы «совершенно второстепенного значения». «Дело», по мнению Венгерова, «производит впечатление недостаточно художественного и крайне озлобленного шаржа»; в «Смерти Тарелкина» он усматривает лишь «претензии на веселость» — не более того. Венгеров заявлял даже, что и «Свадьба Кречинского» «не выдерживает критики, если ее рассматривать с точки зрения правдоподобия», что «ни Кречинского, ни Расплюева нельзя назвать типами...» 1

 В «Большой энциклопедии» Южакова автор справки о Сухово-Кобылине назвал его «не более как писателем-дилетантом» и утверждал, что драматург «оставался чуждым не только русской литературе, но и России вообще». «Свадьба Кречинского» здесь расценивалась как произведение, которое «не отличается ни первостепенными художественными достоинствами, ни глубиною содержания». Пьеса «Дело», писал автор справки, «построена слишком искусственно, действие почти отсутствует, лица очерчены бледно, поступки их не мотивированы». Что касается последней части трилогии, «Смерти Тарелкина», то она «носит слишком анекдотический характер и ни сценического, ни литературного интереса не имеет» 2.

«Многие газеты, — замечал тогда А. Амфитеатров, — прославляют в Сухово-Кобылине только автора «Свадьбы Кречинского», отказывая в крупном литературном значении остальным двум частям трилогии — «Делу» и «Смерти Тарелкина»... Я позволю себе остаться по этому суду при очень особом мнении. Нет в истории русского театра и литературы вящей трагедии, чем судьба этих двух уничтоженных измором пьес, которые были писаны для дедов, а смотреть и судить их пришлось только внукам» 3.

 Ученые той поры, кокетничавшие своим «свободомыслием», по существу дела оказались верными продолжателями и преемниками Булгарина и Буренина в оценке произведений Сухово-Кобылина.

 Биограф Щедрина С. Макашин замечает, что точно

_____

1. С. Венгеров. Сухово-Кобылин, Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. 63, стр. 139.

2. «Сухово-Кобылин», Большая энциклопедия, т. 38, стр. 150.

3. А. Амфитеатров, Литературный альбом, Спб., 1907, стр. 31—32.

[08]

так же относились буржуазные русские литературоведы и к творчеству этого гениального писателя:

 «Буржуазно-дворянская и либерально-народническая критика искажала и принижала Щедрина. Поэтому Горький имел полное основание сказать о нем в 1909 году: «Это огромный писатель, гораздо более поучительный и ценный, чем о нем говорят». Враждебная критика, которую имеет в виду Горький, не понимала или осуждала важнейшие художественные завоевания Щедрина. Она изображала его — явно или скрыто — писателем «второго класса», своего рода сатирическим хроникером текущего исторического момента, не способным подняться до вершин подлинно художественного творчества» 1.

 Сухово-Кобылину, как и Щедрину, не могли простить обличений, в первую очередь направленных против чиновничества, которое В. И. Ленин охарактеризовал как «всевластное, безответственное, подкупное, дикое, невежественное и тунеядствующее» 2 и которое именно таким изображено в замечательной сатирической трилогии.

 В конце XIX — начале XX века, когда Сухово-Кобылин был еще жив, усердием царской печати, упорно замалчивавшей его творения и самое его имя, фигура писателя была уже окутана неизвестностью и тайной. Русский романист П. Боборыкин вспоминал, что уже в семидесятые годы Сухово-Кобылин оставался для него, «да и вообще для писателей и того времени и позднейших десятилетий, как бы невидимкой, некоторым иксом» 3.

 Послереволюционные годы показали, что драматургия Сухово-Кобылина, вопреки осуждению буржуазно-либеральных критиков, продолжает жить. В репертуаре советского театра пьесы Сухово-Кобылина прочно заняли достойное место. Однако принижение творчества Сухово-Кобылина дореволюционными критиками оказало, к сожалению, прямое воздействие на последующих историков литературы и театра.

 Уже в советские годы в словаре «Гранат» была опубликована принадлежащая перу В. Львова-Рогачевского статья о Сухово-Кобылине. Автор статьи поддерживал легенду о «случайном драматурге» и снова адресовал писателю

_____

1. С. Макашин, Салтыков-Щедрин, Биография, т. 1, ГИХЛ, М., 1951, стр. 3—4.

2. В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 313.

3. П. Боборыкин, За полвека, 1929, стр. 217.

[09]

упрек в «барской лени», ограничиваясь в оценке «Дела» и «Смерти Тарелкина» краткой, торопливо-уничтожающей фразой — «грубый шарж двух последних пьес» 1.

 Приступая к первому серьезному исследованию творчества Сухово-Кобылина, С. Переселенков справедливо сетовал, что «для биографии и выяснения духовного облика Сухово-Кобылина сделано до сих пор очень мало», и жаловался на отсутствие «необходимых для того материалов» 2. Все же статья Переселенкова, напечатанная в «Ежегоднике петроградских государственных театров», поныне остается наиболее объективным и значительным трудом о замечательном драматурге.

 Творчество А. В. Сухово-Кобылина исследовалось в советское время почти исключительно приверженцами так называемой компаративистской (сравнительной) школы литературоведения.

 Литературоведы компаративистской школы подхватили распространенную в дореволюционных статьях о Сухово-Кобылине мысль, будто этот драматург-сатирик был чужд и России, и русской общественной жизни, и русской литературе.

 С оговорками признавая известное воздействие, оказанное на Сухово-Кобылина Капнистом, Фонвизиным, Пушкиным, Грибоедовым, Гоголем, Л. Гроссман в книге «Театр Сухово-Кобылина» утверждал, что у этих писателей Сухово-Кобылин почерпнул лишь то, что сами они позаимствовали в старом западноевропейском репертуаре. «...В наш классический репертуар, — писал Л. Гроссман, — вошли преемники Плавта, Мольера и комедии масок, плуты и чудаки николаевской России — Кречинский и Расплюев, Муромский и Атуева, Варравин и Тарелкин» 3. Упоминая о том, что Сухово-Кобылин хорошо знал русский, театр XIX века, Л. Гроссман пытался, однако, указать другие истоки сценичности пьес Сухово-Кобылина и допускал мысль, будто «еще существеннее» для писателя «оказалось знакомство с уличными театрами Италии и Франции, где канатоходцы и жонглеры, акробаты и трансформаторы до-

_____

1. В. Львов-Рогачевский, Сухово-Кобылин, энциклопедический словарь «Гранат», т. 41-Ѵ, стр. 550.

2. С. А. Переселенков, А. В. Сухово-Кобылин, «Ежегодник петроградских государственных театров», Петроград, 1920, стр. 126.

3. А. Гроссман, Театр Сухово-Кобылина, М., 1940, стр. 62.

[10]

носили до зрителя XIX века исконную сущность полнокровного народного зрелища 1.

 Таким образом, творчество Сухово-Кобылина отрывалось от реальной жизненной почвы и неожиданно ставилось в зависимость от «канатоходцев и жонглеров, акробатов и трансформаторов».

 Следует сразу указать и еще одно обстоятельство, которое внесло немало сумятицы в исследования творчества Сухово-Кобылина.

 В 1850 году А. В. Сухово-Кобылин был обвинен в убийстве своей гражданской жены Луизы Симон-Деманш. Будущий драматург, тогда еще не написавший ни одной пьесы, оказался центральной фигурой скандального судебного процесса, долгое время занимавшего внимание московской знати. Сухово-Кобылин был оправдан. Однако светская молва упорно приписывала ему убийство Деманш. Эта клевета преследовала писателя до конца его жизни и в начале XX века была снова подхвачена падкими на сенсации буржуазными журналистами. Газеты и журналы долгое время смаковали подробности взаимоотношений Сухово-Кобылина и Деманш и обвиняли драматурга в убийстве. Как это ни странно, исследователи творчества Сухово-Кобылина, писавшие о нем уже в советское время, именно эту «сенсационную» историю ставили в центр внимания. Весь пафос книги Л. Гроссмана «Преступление Сухово-Кобылина», вышедшей несколькими изданиями, заключается в настойчивом стремлении автора (при отсутствии, впрочем, сколько-нибудь убедительных аргументов) доказать, что Сухово-Кобылин был убийцей, что все его произведения построены «на крови». Книга эта вызвала ряд резких возражений, но и они, по существу, исходили из наиболее отчетливо сформулированного Н. П. Кашиным убеждения, будто «самый кардинальный пункт в биографии нашего драматурга — это, конечно, его отношение к француженке Симон-Деманш» 2.

 Львиная доля всего написанного о Сухово-Кобылине относится именно к этому псевдо-кардинальному «пункту» биографии писателя, отнюдь не объясняющему всех особенностей его драматургии.

_____

1. Л. Гроссман, Театр Сухово-Кобылина, М., 1940, стр. 55.

2. Н. Кашин, Библиографический обзор изданий А. В. Сухово-Кобылина и литературы о нем. В кн. «А. В. Сухово-Кобылин. Трилогия», Госиздат, М.—Л., 1927, стр. 554.

[11]

Еще в 1907 году один из историков литературы резонно заметил по этому поводу: «Сотый раз повторяют, что дело о Деманш... послужило канвой для трилогии и что поэтому слишком смело было бы здесь видеть синтетическую картину российских порядков и нравов известной эпохи» 1.

В этом высказывании верно объясняется преувеличенное внимание ряда исследователей к делу Деманш: именно оно давало повод изобразить всю трилогию Сухово-Кобылина как случайное явление, лишить ее социального значения и смысла.

 Дело Симон-Деманш, разумеется, сыграло большую роль в жизни писателя. Оно вовлекло драматурга в чиновничьи департаменты, в приемные министров, в полицейские застенки, раскрыло перед писателем потрясающие картины взяточничества, произвола и насилия, другими словами, принесло ему доскональное знание всех звеньев русского бюрократического и полицейского аппарата прошлого века. Но наивно было, как это делали некоторые исследователи, изображать всю трилогию Сухово-Кобылина попыткой оправдаться перед потомками, опровергнуть обвинения, возведенные на писателя, и т. д. и т. п. Замысел трилогии был неизмеримо более широким, более значительным.

 В позднейших трудах, посвященных истории русской драматургии и сцены, эти методологически неверные исследования и их далекие от истины выводы не подверглись критике. В «Очерках по истории русского драматического театра» С. С. Данилова по соседству с верным указанием, что в трилогии Сухово-Кобылина «ясно ощутима... русская драматургическая традиция», в частности традиция Гоголя, тотчас повторяется никак не аргументированное утверждение о «связи» творчества Сухово-Кобылина «с творчеством Скриба и в смысле остроты драматургической формы, занимательности интриги и легкой стремительности диалога» 2.

 Правда, вышедшая в 1949 году краткая монография С. Данилова «Александр Васильевич Сухово-Кобылин» и опубликованная в Туле в 1956 году небольшая, но серьезная работа Н. Милонова «Драматургия Сухово-Кобылина» же представляют собой во многом успешные попытки но-

______

1. В. А. Чаговец, Три лекции, Киев, 1908, стр. 23.

2. С. С. Данилов, Очерки по истории русского драматического театра, «Искусство», М.—Л., 1948, стр. 380.

[12]

вого осмысления творчества драматурга в свете известных авторам фактов. В нескольких журнальных статьях 1949— 1951 годов были подвергнуты обстоятельной критике ошибки Л. Гроссмана, а также некоторые несостоятельные в научном отношении диссертации о Сухово-Кобылине 1.

 Но версия о том, что драматургия Сухово-Кобылина находится будто бы вне основного русла русской сатирической литературы, тем временем стала уже привычной и обиходной. Обращаясь к анализу русской классической сатиры, даже такие видные советские ученые, как Я. Эльсберг, стали утверждать, что творчество Сухово-Кобылина следует рассматривать обособленно от творчества Гоголя и Щедрина, что сатира Сухово-Кобылина «порой, особенно в «Деле» и еще больше в «Смерти Тарелкина» обнаруживает серьезные отклонения от реализма» 2.

 Эти взгляды не могут не вызвать возражений. Нельзя не считаться с тем фактом, что трилогия Сухово-Кобылина вошла в золотой фонд русской литературы. Советский театр все чаще обращается к пьесам трилогии, и, думается, наша критика должна помочь режиссерам и актерам в правильном истолковании произведений Сухово-Кобылина, а не принижать их значение.

 Долгое время серьезное изучение Сухово-Кобылина затруднялось тем, что архивы и дневники драматурга считались безвозвратно утраченными. Пожар, уничтоживший 19 декабря 1899 года дом Сухово-Кобылина в его родовом имении Кобылинке, Мценского уезда, действительно лишил нас значительной, видимо, части рукописного наследия писателя. Однако затем выяснилось, что многие рукописи Сухово-Кобылина сохранились во Франции у его дочери. Заботами советских архивных органов рукописное наследие Сухово-Кобылина было возвращено на родину драматурга. В распоряжении исследователей оказался большой архив писателя, состоящий из его многолетних дневников, рукописей пьес, статей, некоторых неизвестных ранее произведений, переписки, философских трудов и т. п.

 Правда, изучение рукописей А. В. Сухово-Кобылина сопряжено с известными сложностями. Почерк его читается

____

1. См. 3. Богуславская, Творчество А. В. Сухово-Кобылина и его фальсификаторы, «Театр», 1950, № 1; А. Докусов, За партийность литературной науки, «Звезда», 1949, № 11.

2. Я. Эльсберг, Наследие Гоголя и Щедрина и советская сатира, «Советский писатель», М., 1954, стр. 92.

[13]

с большим трудом. «Разобрать письма А. В. требовалось умение не меньшее, чем разгадать иной ребус, — вспоминал один из его знакомых. — Он ставил буквы, — если можно назвать их буквами, — прямо, отчетливы были заглавные; за ними следовал ряд палочек, иногда длинных — где следовало «р», иногда с хвостиком вверху, где предполагалось «д», «б» 1. Когда же Сухово-Кобылин писал, например, дневник, отнюдь не предназначавшийся для посторонних глаз, или начерно набрасывал сценку комедии, почерк его становился уже совершенно иероглифическим. Но расшифровка этих рукописей доставляет исследователю творчества Сухово-Кобылина большое удовлетворение. Новые материалы проливают новый свет на жизнь и творчество писателя.

 Глубоко привлекательный облик выдающегося деятеля русской культуры, считавшего свой литературный труд главным делом жизни и вполне сознательно ставившего перед собой задачи разоблачения чиновной «челяди», задачи нравственно-воспитательного воздействия на русское общество, рельефно освещается его дневниками и письмами.

 Сатира Сухово-Кобылина предстает перед нами как одно из ярчайших достижений гоголевского направления русской литературы.

 Архивные материалы, впервые позволяя проникнуть в творческую лабораторию сатирика, проследить за его кропотливым, настойчивым трудом, порой дают исследователю драгоценную возможность познания самого процесса сатирической типизации. Возникает, следовательно, надежда на то, что опыт Сухово-Кобылина, создавшего высокие образцы сатиры, сможет быть использован советскими драматургами в борьбе за становление и развитие сатирического жанра нашего театрального искусства.

 Настоящая работа представляет собой попытку возможно более точно изложить факты жизни и творчества Сухово-Кобылина, осмыслить его сатирические произведения в неразрывной связи с русской действительностью прошлого века, показать значение бессмертной сатирической трилогии — одного из наиболее самобытных и ярких творений русского реалистического искусства.

____

1. А. Ергольский, Памяти А. В. Сухово-Кобылина. Из личных воспоминаний, «Одесские новости», 20 марта 1903 г.

[14]

Цитируется по изд.: Рудницкий К.Л. А.В. Сухово-Кобылин: Очерк жизни и творчества. М., 1957, с. 3-14.

Вернуться на главную страницу Сухово-Кобылина

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС