Решетников Федор Михайлович

1841-1871

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Федор Михайлович Решетников

Творчество Ф. М. Решетникова

А. М. Горький в рассказе «Коновалов» передает, как ему однажды довелось вслух прочесть книгу простому, неграмотному пекарю и какое огромное впечатление произвела эта книга на слушателя. «Как ты это читаешь! — шепотом заговорил он. — На разные голоса... Как живые все они... Апроська! Пила... дураки какие! Смешно мне было слушать... А дальше что? Куда они поедут? Господи боже! Ведь это все правда. Ведь это как есть настоящие люди... всамделишные мужики... И совсем как живые и голоса и рожи». Прослушав не отрываясь все повествование, пекарь спросил: «Кто же это сочинил?.. Ну — человек он! Как хватил! А? Даже ужасно. За сердце берет — вот до чего живо».

Книга, которую читал молодой Горький своему товарищу по работе, называлась «Подлиповцы», автором ее был Федор Михайлович Решетников.

 Непродолжительная, но глубоко плодотворная и разносторонняя писательская деятельность Решетникова целиком приходится на 60-е годы прошлого столетия. После Крымской войны, вскрывшей полную несостоятельность феодально-крепостнических порядков в обстановке массовых выступлений крестьян против гнета помещиков и царских чиновников происходит подготовка к реформе 1861 года. Развернувшаяся обостренная классовая борьба за радикальное разрешение крестьянского вопроса знаменовала собою наступление нового периода в освободительном движении России. Главными активными деятелями этой новой поры в жизни русского общества выступили разночинцы. «Падение крепостного права, — писал В. И. Ленин, — вызвало появление разночинца, как главного, массового деятеля и освободительного движения вообще и демократической, бесцензурной печати в частности».1

____

1. В. И. Ленин. Сочинения, т. 20, стр. 224

[V]

Передовым отрядом разночинцев явились революционные демократы, выразители интересов трудовых крестьянских масс. Вожди революционной демократии Чернышевский и Добролюбов в условиях развернувшейся борьбы ставили новые задачи и перед литературой. В трудах по эстетике, в боевых критических статьях они дали разностороннюю программу деятельности для писателей демократического лагеря. Одной из насущных и неотложных задач, стоявших перед литературой, было изучение и правдивое изображение жизни народа.

 Революционная ситуация 1859—1861 годов не привела к революции. Правящим классам удалось сохранить свое господствующее положение и отделаться пресловутой реформой, обманувшей ожидания народных масс. Революционное движение было временно сломлено, многие деятели его, в их числе Чернышевский, посажены в тюрьмы, сосланы. Однако огромная работа, проделанная революционной демократией, не пропала даром. В области художественного слова это сказалось прежде всего в том, что в литературу пришла целая плеяда писателей-разночинцев, которые своим творчеством стремились на практике осуществить принципы, выдвинутые эстетикой Чернышевского и Добролюбова. В произведениях писателей-демократов была дана не виданная до той поры, по своей широте и правдивости, картина жизни городских низов, ремесленников, рабочих, дореформенного и пореформенного крестьянства.

 Многообразна и богата талантами эта замечательная плеяда демократов-шестидесятников. Чернышевский в статье «Не начало ли перемены?» приветствовал появление правдивых рассказов Н. Успенского. В самом начале 60-х годов бурно развертывается литературная деятельность Помяловского. Тогда же появляются очерки из народной жизни Слепцова, звучит горячая, взволнованная речь Левитова, начинает свой писательский путь Глеб Успенский. В ряду этих выдающихся представителей демократической литературы 60-х годов с самобытным словом, со своими темами и образами, с индивидуальной творческой манерой воспроизведения действительности выступил Ф. М. Решетников.

1

 Жизненный путь Решетникова — это путь, типичный для писателей-разночинцев. Горький говорил, что история демократической литературы 60-х годов — это «мартиролог», то есть перечень мучеников». «Редкий из литераторов-разночинцев доживал до сорока

[VI]

лет, и почти все испытали голодную, трущобную, кабацкую жизнь». В перечне «мучеников» Горький отводит место и Решетникову.

 Решетников родился 5 сентября 1841 года в Екатеринбурге. О родителях писателя сохранилось мало сведений. Мать его скончалась, когда мальчику не было еще и года. Отец, Михаил Васильевич, долгое время служил почтальоном. Есть основания предполагать, что именно участь отца отражена писателем в очерке «Макея». С отцом мальчик почти не виделся и воспитывался в семье дяди, Василия Васильевича Решетникова, тоже почтового работника. Смерть отца, последовавшая 3 января 1853 года, тяжело была пережита одиннадцатилетним Решетниковым. «Когда я узнал об его смерти, — рассказывал он впоследствии на страницах автобиографической повести «Между людьми», — я долго плакал об нем. Горячи и ядовиты были мои слезы, и плакал я, как помню, потому, что теперь я остался без отца и без матери».

 Дядя и тетка будущего писателя были добрые, но весьма недалекие люди. По-своему любя племянника, они немало, при своем скромном достатке, затратили средств на его обучение, но взамен требовали полной покорности и послушания. Их идеалом было: вывести племянника «в люди», сделать из него такого же чиновника, как «сам» дядя. Более широкие умственные и нравственные запросы Решетникова были непонятны и чужды его строгим воспитателям.

 Годы детства и учения Решетникова прошли в Перми. Сам город, река Кама, на которой любил бывать мальчик, множество разнообразных людей, которых приходилось ему встречать, дали первую пищу его любознательности. Виденное и слышанное на стороне запоминалось и усваивалось лучше того, чему учили его в домашнем кругу. «Меня учили молитвам, — рассказывал писатель, — учили молиться утром, вечером, перед обедом и ужином и после них; учили уважать и почитать старших, любить тетку и дядю, называть их родителями... Но молитвы я знал плохо, а знал больше песен и сказок; тетку и дядю я уважал, боялся».

 Добрые, теплые воспоминания до конца дней сохранил писатель о родной Каме. «Я любил на ней плавать, — вспоминал Решетников, — и когда рыбачил в детстве, подолгу задумывался над природой; мне чего-то хотелось, куда-то меня тянуло... На ней я провел горькую пору моей жизни, на ней узнал себя, сличал людей».

 В 1851 году Решетников после обучения в начальной школе был отдан в Пермское уездное училище, в котором он проучился с перерывом до 1859 года. Это было типичное рутинное казенное учеб-

[VII]

псе заведение. Сам писатель впоследствии вспоминал: «Об умственном развитии учителя не заботились, а учили нас на зубрежку и ничего не объясняли; хорошие же ученики друг другу не показывали. Учителя считали за наслаждение драть нас. Здесь бегали от классов по крайней мере две трети учеников... Я уже не бегал, потому что привык к розгам». Даже если допустить известную степень преувеличения в этой картине, обстановка представляется достаточно мрачной. Все же в годы пребывания в училище у Решетникова пробудилась любовь к чтению, к художественной литературе. К этому же периоду относится и увлечение его театром. «Два года я ходил в театр, — рассказывает Решетников, — знал много сцен и песен и даже раз просил дядю, чтобы он отпустил меня в актеры, но он обругал меня и не стал отпускать больше в театр». Последствием увлечения театром были первые писательские опыты Решетникова, относившиеся к области драматургии.

 Но не только в стенах училища продолжалось развитие юного Решетникова. Он по-прежнему бывает на Каме, встречается с различными людьми, слушает, наблюдает. Даже на службе дяди, на почте, он не упускает случая ближе знакомиться с народом. Здесь он сочиняет письма для крестьян и многое узнает о их трудовой тяжелой жизни.

 В 1855 году четырнадцатилетний Решетников за таскание с почты пакетов, газет и журналов был отдан под суд. Следствие тянулось долго, решение неоднократно пересматривалось, из училища Решетникова исключили. О самом проступке Г. И. Успенский (знавший Решетникова лично и создавший затем первую ценнейшую биографию писателя) сообщает: «Причины этого таскания, по объяснению самого Федора Михайловича, лежали в его впечатлительности к хорошему. «Мне нравились, — говорил он, — форма конверта, гладенькая бумажка, хороший почерк на конверте». Дело закончилось тем, что Решетникова, по малолетству, решили подвергнуть заключению в Соликамский монастырь на три месяца. Для будущего писателя эпизод пребывания в монастыре имел большое значение. Здесь он близко узнал быт и нравы провинциального духовенства.

 Лишь в апреле 1857 года, по возвращении из монастыря, Решетников смог, возобновить обучение в Пермском уездном училище. «Я учился опять в том же училище, — рассказывает он сам, — и учился уже хорошо. Меня ставили в пример». Этому способствовало и то, что в период общественного подъема конца 50-х годов новые веяния, наконец, затронули и уездное училище в Перми. Решетни-

[VIII]

ков много читает, к этим годам относятся и первые литературные опыты.

 В 1859 году, окончив училище, Решетников уезжает в Екатерин бург, куда несколько раньше был переведен по службе дядя. В октябре того же года Решетников поступает чиновником в Екатеринбургский уездный суд в звании канцелярского служителя 3-го разряда. Жалованья платили три рубля серебром в месяц. Здесь Решетников хорошо узнал судебное волокитство, взяточничество, неприглядный серенький быт чиновников. Через год Решетников становится столоначальником горнозаводского отдела. Ознакомление с делами горных заводов на Урале дало писателю обильный материал для создания произведений из рабочей жизни.

 Однако чиновничья служба в Екатеринбурге все меньше занимает Решетникова. Весь досуг он посвящает чтению, ведет дневник, работает над первыми своими произведениями. Эти ранние сочинения Решетникова не сохранились, но о них имеются ценные свидетельства самого Решетникова и его современников. К числу ранних опытов молодого автора относились ряд стихотворений, поэма «Приговор», драмы «Панич», «Черное озеро», «Деловые люди». Последняя пьеса, посвященная изображению чиновничье-судебных нравов на Урале, впоследствии стала известна под заглавием «Заседатель». Ранние произведения Решетникова еще далеки по мастерству от его зрелых произведений.

 Как бы то ни было, уже в екатеринбургский период отчетливо определилось стремление Решетникова к литературному творчеству, стремление рассказать о том, что он видел и пережил. В сознании писателя, как указывает первый его биограф, «начинает понемногу выступать ясная цель и потребность — приносить ближнему пользу помощью другой, не менее сильной и настоятельной потребности — литературной деятельности».

 В 1861 году Решетникову удается переехать в Пермь и поступить на службу в губернскую казенную палату. В Перми связи Решетникова расширяются, здесь он нашел и первых литературных советчиков. Один из сослуживцев по палате сочувственно отнесся к творчеству Решетникова, но посоветовал ему оставить драмы и стихи и обратиться к рассказу, к изображению жизни «простого человека». Совет этот был благотворен.

 Благодаря наличию в казенной палате библиотеки, созданной на средства чиновников, расширяется и круг чтения Решетникова. Положение облегчается тем, что сам он вскоре становится помощником библиотекаря. Именно сейчас молодой писатель широко знакомится с передовыми русскими журналами того времени —

[IX]

с «Современником», «Русским словом», читает статьи Чернышевского и Добролюбова, стихи Некрасова.

 К 1861 году относится первое выступление Решетникова в печати: в «Пермских губернских ведомостях» появляется его статья «Библиотека чиновников Пермской казенной палаты». Однако писателя занимают более широкие замыслы. Он создает ряд произведений, свидетельствующих о несомненном росте их автора. В рассказе «Скрипач» и драме «Раскольник» уже отразилось основательное знание писателем уральской жизни. О драме «Раскольник» Глеб Успенский, отмечая ряд недостатков в осмыслении действительности и указывая на некоторую искусственность приемов изображения, писал, что здесь Решетников «в первый раз является тем, что он есть. Заводские нравы, которым отдано в драме две трети места, изображены ярко, правдиво. В побуждениях, руководящих этим народом в побегах с завода в лес к раскольнику, все реально, просто, без малейшей примеси чего-нибудь из области сверхъестественного». Что касается рассказа «Скрипач», то уже в этом раннем произведении Решетникова мы находим многие мотивы его будущих произведений из горнозаводского быта.

 «Раскольник» и «Скрипач» были посланы в журнал Достоевского «Время», но приняты к печати не были. Это не обескуражило молодого автора. В его сознании теснятся новые творческие замыслы, все отчетливей становится для него и смысл писательской деятельности. В «Дневнике» 5 сентября 1861 года по случаю своего двадцатилетия Решетников записывает: «Дай бог созреть моим мыслям и исполниться желаниям людей, читавших мои сочинения, и быть из них дельному, не для себя только, но и для пользы нашего русского народа». А в 1862 году в том же «Дневнике» говорится: «Мне надо свободуі Мне надо запереться для сочинений... Материала у нас много. Наш край обилен характерами. У нас всякий, кажется, живет в особицу — чиновник, купец, горнорабочий, крестьянин.. . А сколько тайн из жизни бурлаков неизвестно миру? Отчего это до сих пор никто не описал их?»

 В 1862 году Пермскую казенную палату приехал ревизовать чиновник из Петербурга. Решетникову удалось с ним договориться о переезде на службу в столицу. С трудом набрав денег на дорогу, простившись с родственниками, которые отрицательно относились к переезду, Решетников отправился в дальнюю дорогу и 3 сентября 1863 года прибыл в Петербург.

 Решетников к этому времени был уже вполне сложившимся человеком. Он привез с собой богатый запас жизненных наблюдений и имел твердо намеченную цель — служить словом правды своему

[X]

народу. К писательской деятельности Решетникова готовила вся его прошлая жизнь, знание положения народа, к этому его готовила и передовая русская литература. Белинский, Добролюбов. Некрасов для Решетникова — родные, близкие имена. А. Я. Панаева, хорошо знавшая писателя в годы его сотрудничества в «Современнике», передает следующие слова Решетникова о Белинском: «Я, как приехал в Петербург, тотчас же пошел на его могилу, долго просидел там. Он и Добролюбов — это мои нравственные учителя... Без них я так бы и погряз в омуте». О Некрасове Решетников говорил: «Я почти все стихотворения Некрасова наизусть знаю».

 Жизнь в столице, однако, сложилась не так, как мечталось молодому писателю-разночинцу. Служба в судебном департаменте приносила ничтожный заработок и не давала никакого морального удовлетворения. Правда, Решетников вскоре начинает печататься в газете «Северная пчела», но это был не тот орган, в котором хотел бы видеть свои произведения писатель. Сам он окрестил эту газетку прозвищем «Насекомое». Сотрудничество в газете не улучшило и материального положения писателя.

 Но положение все же скоро меняется. В департаменте Решетников знакомится с братом Н. Г. Помяловского, и это открывает, наконец, Решетникову дверь в «Современник», куда он сам сразу не посмел обратиться. Произведение, с которым пришел Решетников к редактору «Современника», была повесть «Подлиповцы». Повесть встретила горячее одобрение и была напечатана. Имя Решетникова сразу получило широкую известность. Некрасов помог писателю и материально; это позволило Решетникову бросить чиновничью службу и целиком отдаться литературной деятельности.

 Дальнейший путь Решетникова целиком связан с литературной и журнальной жизнью 60-х годов. В своем творчестве Решетников стремится практически воплотить те высокие принципы литературы, которые сформулированы в эстетике революционных демократов.

 Личная жизнь писателя не богата событиями. В 1864 году Решетников женился на С. С. Каргополовой, приехавшей в Петербург учиться акушерскому делу. Ее трудный путь независимости и обретению равноправного места в жизни будет затем в какой-то мере отображен в романе Решетникова «Свой хлеб».

 Творческие успехи не вскружили голову писателю-демократу: он по-прежнему пристально изучает жизнь, глубже знакомится с литературой. Решетников сожалеет, что не смог получить основательного образования. «Хуже всего то, — записывает он в «Дневнике», —

[XI]

я не образовал себя так, как образованы наши литераторы, у меня нет свободы, денег... Я года через два образую себя: стану читать, еще больше буду всматриваться в нашу жизнь, всосусь в ее кости и кровь».

 Хотя с опубликованием «Подлиповцев» и других произведений материальное положение Решетникова упрочилось, но это не означало устранения трудностей как творческого, так и житейского порядка. Литературный заработок не был достаточно велик, семейная жизнь увеличила материальные затруднения. Были и литературные неудачи. Так, в 1865 году Некрасов весьма сурово отнесся к очерку «Горнорабочие» и отказался его печатать. Решетников понимал всю справедливость указаний доброжелательного, но принципиального и требовательного редактора. Летом того же года писатель едет на Урал, чтобы освежить и пополнить свои наблюдения над горнозаводской жизнью.

 По возвращении из поездки Решетников интенсивно работает над романом «Горнорабочие» и другими произведениями. Литературные связи писателя расширяются. Еще в 1864 году в «Русском слове» начала печататься его автобиографическая повесть «Между людьми», в 1865 году появляются очерки в «Искре», позднее — в «Будильнике», «Деле».

 В 1866 году в связи с обострившейся политической реакцией усилились гонения на передовую литературу. Правительство закрыло журналы «Современник» и «Русское слово». «Мы переживаем теперь, — записывал Решетников в «Дневнике», — тяжелое время, тяжелое потому, что говорить дело нельзя, а ложь, фантазию писать не хочется». Закрытие журналов, в которых Решетников сотрудничал, тяжело отозвалось и на его материальном положении.

 После романа «Горнорабочие», так в полном виде и не увидевшего света, Решетников работает над романом «Глумовы», публиковавшемся в журнале «Дело» в 1866—1867 годах. Одновременно создается ряд очерков («Кумушка Мирониха», «Очерки обозной жизни», «На Никольском рынке» и др.).

 В конце 1866 года жена Решетникова получает назначение акушеркой в брестлитовский военный госпиталь. Решетников едет вместе с семьей и некоторое время живет в Брест-Литовске. Здесь, а затем в Петербурге Решетников напряженно трудится над романом «Где лучше?», в котором решил выразить все, что не удалось сказать в предыдущих романах, и одновременно дополнить изображение уральской жизни петербургскими наблюдениями. Для

[XII]

изучения рабочих столицы писатель поселяется на Обводном канале, знакомится с рабочими, с их жизнью, трудом, бытом. Роман «Где лучше?» печатается в 1868 году на страницах «Отечественных записок», перешедших к тому времени в руки Некрасова и Щедрина.

 В 1869 году выходит двухтомное собрание сочинений Решетникова, в которое, однако, были включены писателем далеко не все его произведения. Роман «Где лучше?» появился отдельным изданием в том же году; еще раньше, в 1867 году, отдельной книжкой вышли «Подлиповцы». В последние годы жизни писатель работал над романом «Свой хлеб», продолжением которого должен был явиться роман «Чужой хлеб». Замысел последнего осуществить уже не удалось.

 Несмотря на напряженную литературную работу, жизнь писателя-разночинца продолжала оставаться тяжелой. Необеспеченность семьи тревожила Решетникова, заставляла его работать сверх сил. Непрерывный труд и прошлые лишения привели к туберкулезу.

 Яркий портрет Решетникова последних лет жизни дал Успенский: «Он был угрюм, неразговорчив, необщителен, порой груб. От всех он сторонился, смотрел волком, ко всему и всем был подозрителен, редко-редко добродушная улыбка осветит это угрюмое лицо». Успенский разъясняет, что таким сделала Решетникова окружающая действительность: «Жизнь посбила много дорогих цветов с его сильного таланта, ничем никогда не помогла ему развиться, хотя и дала взамен многого, понапрасну утраченного, полное знание народной жизни, уменье понимать ее глубоко и правдиво».

 В начале марта 1871 года болезнь Решетникова резко обострилась, и 9 марта писателя не стало. Один из участников похорон вспоминал: «В тепленький, но пасмурный мартовский день тянулись по Лиговке к Волкову простенькие дроги... На дрогах возвышался ординарный гроб из самых дешевых. За гробом шла вдова в глубоком трауре, вся в слезах, и двое маленьких ребятишек... Далее шли врассыпную человек десять — пятнадцать братьев-писателей и близких знакомых... Ни депутаций с венками, ни прочувствованных речей на могиле».

 В апрельском номере «Отечественных записок» появился некролог, написанный Глебом Успенским. Заканчивая биографию Решетникова, он сказал слова, которые выразили горячее чувство любви трудовых масс к своему писателю: «Вечная память ему и вечное спасибо за простую и глубокую правду о простом русском человеке!»

[XIII]

2

 Основной темой творчества Решетникова является жизнь народная, положение крестьянских и рабочих масс в предреформенной и пореформенной России. Главная особенность воспроизведения народной жизни в произведениях Решетникова — это суровая, «трезвая правда» (по выражению Тургенева), правда «без всяких прикрас», которой требовали от литературы революционные демократы.

 В 1863 году Салтыков-Щедрин, отмечая в литературе благотворные перемены в части изучения и изображения народной жизни, писал: «Беллетристика приобретает характер, так сказать, этнографический, посвящает себя разработке подробностей жизни, настойчиво ловит отрывки, осколки и элементы ее и, надо сказать правду, в этой бисерной работе обнаруживает не одну настойчивость, но и замечательное мастерство». Словно бы в подтверждение этого заключения в следующем году на страницах «Современника» появляется первое крупное произведение Решетникова — «Подлиповцы», с подзаголовком «Этнографический очерк».

 Изображение жизни бурлаков — непосредственная тема «Подлиповцев» — не было абсолютной новостью. И до произведения Решетникова о бурлачестве немало писалось в демократической публицистике 50—60-х годов. По-своему, давая искаженное, клеветническое изображение народной жизни, касалась этой темы и реакционная печать. Для Решетникова было особенно важно то освещение темы бурлачества, которое давали ей писатели революционной демократии. Известно, что с жизнью бурлаков связывает биографию Рахметова в «Что делать?» Чернышевский. Еще ранее, в 1861 году, с огромной силой на всю Россию прозвучали строки о бурлаках в стихотворении Некрасова «На Волге».

 Решетникову, конечно, были знакомы и роман Чернышевского и стихотворение Некрасова. Свое отношение к Чернышевскому Решетников был лишен возможности высказать, зато чувство глубокого уважения к любимому поэту писатель выразил сразу и притом на страницах «Подлиповцев»: произведение это было посвящено Николаю Алексеевичу Некрасову. Связь картин и образов «Подлиповцев» с картинами и образами из народной жизни в произведениях писателей революционной демократии не подлежит сомнению.

 Содержание «Подлиповцев» выходит за рамки изображения только бурлацкой жизни. В участи крестьян деревни Подлинной читатель с полным основанием видел обобщенную картину жизни крестьян в первые годы после реформы. Реформа, проведенная

[XIV]

крепостниками, как известно, не принесла облегчения крестьянству. «Пресловутое «освобождение», — указывал В. И. Ленин, было бессовестнейшим грабежом крестьян, было рядом насилий и сплошным надругательством над ними». 1 Рост кулачества в связи с усилившимся развитием капитализма в стране принес новую кабалу и разорение «освобожденной» деревне. Обнищание крестьянских масс, бегство большой части их в город, скитания этих новых пролетариев в поисках заработка, куска хлеба, жилья — таковы типичные картины положения трудовых масс России в пореформенную эпоху. Решетников в своих «Подлиповцах» одним из первых русских писателей запечатлел эти картины.

 К изображению жизни бурлаков и в их лице широких трудовых масс Решетников был хорошо подготовлен. Мы знаем, как интересовался он жизнью народа, будучи и в Перми и в Екатеринбурге. В повести «Между людьми» Решетников рассказал историю своего знакомства с бурлаками, с их трудом и жизнью: «...когда мне привелось проплыть с ними триста верст, тогда я заглянул в бурлацкое нутро и узнал их. И мало есть таких людей, которые бы поняли настоящую бедность и причины этой бедности». Сам Решетников принадлежал к этим людям.

 Рассказывая о фактической основе своего произведения и определяя его цель, писатель сообщал Некрасову: «Таких людей, как подлиповцы, в настоящее время еще очень много не только в Чердынском уезде Пермской губернии, местности самой глухой и дикой, но и в смежных с нею Вятской, Вологодской и Архангельской. Зная хорошо жизнь этих бедняков, потому что я жил в Чердынском уезде, провел двадцать лет на берегах реки Камы, по которой весной мимо Перми плывут тысячи барок и десятки тысяч бурлаков, я задумал написать бурлацкую жизнь с целью хоть сколько-нибудь помочь этим бедным труженикам».

 Картины жизни, изображенные Решетниковым в «Подлиповцах», поражают своей суровостью, тяжелым, гнетущим настроением. И вместе с тем книга с непреложностью убеждает, что каждое слово, каждое лицо, каждый факт в ней — неотразимая правда, от которой некуда уйти, которую нельзя забыть.

 Решетников строго фактичен в своем повествовании. Это подчеркивает и подзаголовок повести: «Этнографический очерк». Исследователи не раз подтверждали, насколько Решетников точен в воспроизведении языка, быта, верований изображаемых им коми-пермяков. Этнографизм «Подлиповцев» перекликается с теми этно-

____

 1. В. И. Ленин. Сочинения, т. 17, стр. 94—95.

[XV]

графическими очерками, которые помещались в 50—60-х годах на страницах «Современника».

 Но было бы неверным на этом основании отказывать произведению Решетникова в обобщении, а его образам — в типичности. Подобные толкования «Подлиповцев» были распространенными в реакционной критике, а затем и в буржуазном литературоведении. Уже приведенное письмо Решетникова к Некрасову в какой-то мере рассказывает, насколько далек был писатель от узкого этнографизма и натуралистических зарисовок. В самом произведении типичность участи крестьян деревни Подлипной подчеркивается не однократно. Изображая спутников Пилы и Сысойки, отправившихся бурлачить, писатель заявляет: «Все эти люди так же бедны, как и подлиповцы: нужда, бедность края, неуменье работать заставили их покинуть свои семьи и идти в бурлаки с таким же убеждением, как шли подлиповцы и их товарищи».

 Нет ничего исключительного и в самой трагической участи, постигшей Пилу и Сысойку. Уже вскоре после отплытия барки сообщается, что «потонуло два бурлака», затем еще «два бурлака умерли»; о лоцмане, который отвез разбившихся Пилу и Сысойку в деревню, говорится, что он «привык уже к подобным сценам». Картина, зарисованная Решетниковым, передовой демократической критикой справедливо рассматривалась как типическая картина русской народной жизни того времени.

 Рассказ о жизни бурлаков в «Подлиповцах» превосходит по полноте все написанное на эту тему до Решетникова. Решетников дал не только зарисовки труда и быта бурлаков, но и широкую картину того, как эти бурлаки появляются, откуда они рекрутируются. Разорение пореформенного крестьянства изображено писателем с большой социальной зоркостью. С глубоким проникновением в психологию разоренного крестьянина Решетников показывает, как закономерно возникает в сознании труженика мысль о бегстве из деревни, об уходе в бурлаки. И каким легким и заманчивым представляется это бурлачество новичкам: «Хорошее занятие — бурлачество, работа легкая: знай плыви, дают деньги, еда вволю, люди все разные, местности хорошие». Лишь суровый опыт убеждает подлиповцев, как иллюзорна их мечта о хорошем заработке, о легком труде, о сытой жизни. Сцены каторжного труда бурлаков, зарисованные Решетниковым, по силе производимого впечатления — в одном ряду со стихами Некрасова, с народными песнями, с образами знаменитой картины Репина.

 Не только в бурлаки, но и на многие другие работы шли выгнанные из деревни труженики. В тех же «Подлиповцах» Решетни-

[XVI]

ков показал, как тяжело приходилось рабочему человеку на соляных варницах. Судьба Матрены, жены Пилы, не менее трагична, чем участь бурлаков.

 Центральными персонажами повести являются Пила и Сысойка; именно их участь прослеживается во всех подробностях, черты их образов, внутренние и внешние, даны художником с наибольшими подробностями. Прост и человечен их облик; они — типичные представители окружающей их среды. Неурожаи, голод, поборы властей и церковников — вот чем полна жизнь Пилы и Сысойки, отчего вымирают, разоряются, уходят «на сторону» жители деревни Подлипной. Социальный и экономический гнет, усиленный для коми-пермяков еще гнетом национальным, бесправное положение, отсутствие грамотности — все это не могло не сказаться на духовном и даже физическом облике простых тружеников.

 Решетников, стремясь как можно правдивее и естественнее показать своих героев, искусно воспроизводит весь строй их речи, мышления. В диалогах персонажей повести мы встретим такие местные слова, как «тамока», «мастюжь», «баско», «лиже», «вре», «почесь», «тожно», «толды» и т. п. Решетников хорошо слышит диалектную речь персонажей повести. Например, вятский говор метко схвачен шуточными словами одного из бурлаков: «Вячки ребята, хвачки, семеро одново не бояча». Точное воспроизведение речи своих героев Решетникову нужно для того, чтобы показать их вековую темноту, забитость и изолированность от культурного развития страны. Язык героев повести местами поражает даже своею грубостью.

 Но рисуя образы Пилы и Сысойки, Решетников сумел за их внешней грубоватоетью показать ряд глубоко трогательных человечных качеств. В Пиле подчеркнуты его энергичность, предприимчивость, забота не только о своей семье, но и своих однодеревенцах. Индивидуальность облика Пилы оттенена и теми недостатками, которые подмечены в нем автором: привычка прихвастнуть, представиться более значительным, чем он есть, стремление подладиться к «начальству».

 Пила и Сысойка — образы большого обобщающего значения, свидетельствующие о выдающемся мастерстве писателя, о глубоком проникновении его в явления действительности. На типическую выразительность образа Сысойки указал В. И. Ленин в статье «По поводу одной газетной заметки». 1

_____

1. См. В. И. Ленин. Сочинения, т. 2. стр. 294—295.

[XVII]

Наряду с жизненной судьбой Пилы и Сысойки в «Подлиповцах» прослеживается, хотя и не столь подробно, история детей Пилы — Ивана и Павла. Эта линия повествования имеет существенное значение для осмысления общей картины народной жизни, зарисованной Решетниковым. Именно на судьбе детей Пилы Решетников показывает, что, несмотря на весь трагизм процесса обнищания и разорения деревенских масс, пролетаризация крестьянства имеет и свой положительный смысл. Иван и Павел становятся пролетариями, они отчетливо видят, что их участь значительно лучше той, которая ждала бы их в Подлипной. Там они были бы обречены на полную темноту, забитость, вымирание. Благодаря ранним скитаниям в поисках работы и хлеба умственный горизонт Ивана и Павла стал шире горизонта их отца, их не удивляет уже многое из того, чему наивно поражались Пила и Сысойка. Иван и Павел с трудом, случайно, через помощника повара на пароходе, но научились грамоте. Все это — важные черты в облике сыновей погибшего бурлака. Повесть кончается многозначительным вопросом, который задает один из братьев: «А пошто же не все богаты?»

 Повествование в «Подлиповцах» согрето глубоко сочувственным отношением автора к своим героям, к их горестной жизни. Это находит отражение и в художественных особенностях произведения. Авторский язык предельно прост, чужд какой-либо украшенности, рассказчик стремится и в своем языке быть как можно ближе к своим героям, стремится видеть мир их же глазами. Вот почему в речи автора порой появляются слова, которые уместны лишь в устах персонажей книги («охобачивать», «оплетать», «баско», «поблазнил»).

 В ряде случаев автор вступает в повествование с прямыми высказываниями, чтобы взять под защиту своих героев. Глубокой скорбью, душевной теплотой, сердечностью и щемящим горьким лиризмом проникнуты заключительные слова сурового сказания о жизни Пилы и Сысойки: «Родился человек для горе-горькой жизни, весь век тащил на себе это горе, оно и сразило его. Вся жизнь его была в том, что он старался найти себе что-то лучшее... Вот каково бурлачество и каковы люди бурлаки». О своем отношении к героям «Подлиповцев» Решетников сообщал в письме Некрасову: «Вы не поверите, я даже плакал, когда передо мною очерчивался образ Пилы во время его мучений». Убежденный в правильности своей творческой позиции, писатель в этом же письме заявлял: «По-моему, написать все это иначе — значит говорить против совести, написать ложь... Наша литература должна говорить правду».

 «Подлиповцы» — выдающееся произведение демократической ли-

[XVIII]

тературы 60-х годов. Оно вызвало многочисленные отклики современников. И если реакционная критика злобно охаивала его, то передовая критика по достоинству оценила силу и самобытность таланта Решетникова. В связи с отдельным изданием «Подлиповцев» рецензент «Отечественных записок» писал о Решетникове и изображении им народа: «Рассказывая с необыкновенной простотою и правдивостью обыденную жизнь своих героев, он нисколько их не идеализирует, не выставляет слащавыми мужичками или сахарными пейзанами, не навязывает им тех достоинств и совершенств, которых у них не может быть по самому их положению». Как характерную особенность самих приемов изображения рецензент отмечал. «Никаких преднамеренных эффектов, никакой драматической подтасовки, одно простое и последовательное изложение обычного хода трудовой жизни». Салтыков-Щедрин, вспоминая о появлении повести, писал, что она «тогда же обратила на себя внимание публики новостью обстановки, своеобразностью языка и оригинальностью идеи, лежавшей в ее основании».

 Именно с «Подлиповцами» прежде всего связано имя Решетникова, когда идет речь о месте его в истории русской литературы.

3

 Как уже указывалось, «Подлиповцы» были не первым произведением Решетникова. Повести предшествовал ряд очерков и рассказов; этим жанрам писатель уделял немало времени и внимания на протяжении всего творческого пути.

 При подготовке своего единственного прижизненного собрания сочинений в 1869 году строгий к себе писатель отобрал далеко не все очерки и рассказы для переиздания, а отобранное подверг существенной художественной доработке. Ряд этих очерков и рассказов Решетников объединил в особые циклы, подчеркнув таким образом их идейную и художественную общность. Соединение очерков в циклы, серии, тематические сборники — явление, характерное для очерковой литературы 60-х годов и последующих десятилетий (таковы, например, сборники Левитова и Воронова, очерки Слепцова, многие циклы Глеба Успенского и др.).

 Первый цикл, состоящий из трех произведений («Никола Знаменский», «Кумушка Мирониха», «Тетушка Опарина»), назван Решетниковым «Добрые люди». «Добрыми» писатель считает людей, которые думают о других, в какой-то мере помогают тем, кто нуждается в помощи. Отсюда характерная черта «добрых лю-

[XIX]

дей» — их демократизм, связь с обездоленной массой, из которой они сами вышли. Так близок к своим прихожанам весьма малообразованный, даже невежественный священник Никола Знаменский. Сам не имея большого материального достатка, он, однако, помогает крестьянам, выручает их тогда, «когда с них требовали подати». Тетушка Опарина, умеющая неплохо устраивать и свои дела, заступается за своих, односельчанок, когда тем угрожает телесное наказание.

О рассказе «Никола Знаменский» писатель сообщает, что это его «первая попытка писать в прозе», что он «предполагал писать роман из духовного быта». Быт провинциального духовенства — безграмотного, невежественного, непрерывно пьянствующего — действительно изображен в рассказе с большой обличительной силой. С не меньшей силой изображено и равнодушие масс крестьянства к религии, церковным обрядам. Недаром реакционная, в том числе церковная критика с возмущением отзывалась о рассказе после появления его в «Современнике». Весьма неодобрительно отозвалась о рассказе и царская цензура.

 Упомянутый в связи с рассказом «Никола Знаменский» замы сел «романа из духовного быта» Решетников в какой-то мере осуществил в повести «Ставленник» (1864). В повести изображается быт знакомой Решетникову Пермской духовной семинарии периода 1859—1861 годов и служебная карьера одного из семинаристов. Несмотря на замкнутый и весьма затхлый быт семинарии, «новые веяния» проникают и сюда: «Стали семинаристы доставать секретно сочинения Белинского и Добролюбова, подписывались по двадцати человек на один билет в библиотеку и доставали серьезные книги, один читал, все слушали, разбирали, критиковали по своему...» Героя повести, Егора Ивановича Попова, эти веяния почти не затрагивают; он поглощен предстоящей духовной карьерой, выгодной женитьбой и т. д. Изображение косного, тупого, сонного быта провинциального духовенства, его корыстолюбия, бескультурья, продажности и является главной темой повести. В этом ее обличительная ценность. Однако повесть страдает растянутостью, излишними подробностями быта, некоторым фотографизмом изображения.

 В цикле «Из путевых воспоминаний» особенно интересны очерки, посвященные уральской поездке писателя в 1865 году. В очерке «Глухие места» приводятся весьма горькие слова крестьянина о проведенной реформе: «Преж за землю ничего не брали, а теперь старую-то взяли, другую дали — болото, и деньги требуют». Немудрено, что проведение реформы наталкивалось на сопротивление крестьян. О фактах недовольства крестьян реформой Решетников сообщал в

[XX]

письме к Благовещенскому: «Завтра утром еду с протяжными в Екатеринбург. Поездка туда имеет для меня большое значение. Новый губернатор уехал разбирать дело временнообязанных крестьян, которые недавно бунтовали и в которых стрелял целый полк. В Пермской губернии большею частью таким манером уничтожают крепостное право. Стреляют в народ, потому что помещики насчитали много недоимок и дали народу такую землю, на которой разве при хорошей обработке через десять лет вырастет хорошая трава для корму лошадям». Но подобные факты писатель, разумеется, не мог включить в свои очерки.

 Произведения большой идейной и художественной силы вошли в цикл «Забытые люди» («Макея», «Ильич», «Шилохвостов», «Яшка»). Это очерки о забитых и униженных маленьких людях, вся жизнь которых — непрерывные лишения, тяжелый труд, отсутствие малейшей радости и как единственное забвение от горя — кабак, водка. Все герои названных очерков кончают трагически: спивается Макея, до потери человеческого облика доведен сосланный чиновник Ильич, самоубийством кончает сошедший с ума Шилохвостов, в острог попадает Яшка.

 Высокую оценку этим очеркам Решетникова дал Шелгунов. «Очерки Решетникова, — писал он, — правдивая психологическая история нравственного развития человека с его детского возраста под влиянием подавляющей среды... Метко двумя-тремя словами Решетников обрисует вам маленького Яшку, и вы видите его, точно живого, с оторопелым взглядом, загнанного, забитого, но твердого и непреклонного».

 Решетникову принадлежит большое количество очерков и рассказов и не входивших в какие-либо цикловые объединения, но все они также тесно связаны с главнейшими темами творчества писателя.

 Из числа очерков, напечатанных в «Северной пчеле», значительный интерес представляет очерк «Горнозаводские люди», с подзаголовком «Рассказ полесовщика» (1863). По подробностям быта, языку, образам это, несомненно, одно из первых и значительных достижений писателя в изображении условий жизни и труда рабочих Урала. В очерке дается широкая картина сложных социальных взаимоотношений на уральских горных заводах, приводятся цифровые данные о заработке, говорится о тяжелом труде на шахтах, о произволе заводских властей. Все горе рабочих старый полесовщик видит в том, что «пристать за народ некому». Очерк, посвященный в основном дореформенным порядкам на уральских заводах,

[XXI]

существенно дополняет картины пореформенной жизни, которые создал Решетников в своих романах.

 Очерк отличается большим языковым мастерством. Рассказ ведется от имени полесовщика, и в речи его хорошо передан весь склад мысли рассказчика, его характер, его внутренний духовный облик. Само повествование ведется в сказовом стиле, с частыми обращениями к слушателю, с вводными словами и т. д. («Скажу я тебе, хороший человек, про наших горнозаводских людей, что это за люди такие. Вот, слушай-ко»). Часты в сказе пословиды, поговорки: «Побывает деготь в посудине, уж не выведешь его», «Нашел — молчи, потерял — молчи, шито да крыто», «Шила в мешке не утаишь» и др.

 В своих очерках и рассказах Решетников не ограничивается уральской тематикой. В упоминавшемся очерке «Яшка» даны острые зарисовки социальных картин, увиденных писателем в Петербурге. Собственный опыт столичной жизни, служба в департаменте, скитания по «углам», нужда разночинца-пролетария — все это нашло отражение в очерках «Сутки в казенной квартире», «Дом в пять этажей», «Квартира № 25» и др.

 Особо волнует писателя положение в столице рабочих масс, нахлынувших из разоренной деревни. В очерках «На заработки», «На Никольском рынке», «В деревню!» и др. даны весьма характерные картины из жизни рабочих-сезонников, описаны их скитания по ночлежным домам, поиски работы, их тяжелый, неприглядный быт. Писатель возмущен тем бесправным положением, в котором находится рабочий, «мастеровой» в столице. Об этом Решетников ярко рассказал в автобиографическом очерку «Филармонический концерт». Происшедший с писателем случай В. И. Ленин (пользуясь биографией Решетникова, написанной Успенским) приводил как типичный факт «полного самовластия полиции и полной бесправности народа». «Лет тридцать пять тому назад, — пишет В. И. Ленин в статье «Случайные заметки» (1901), — с одним известным русским писателем, Ф. М. Решетниковым, случилась неприятная история. Отправился он в С.-Петербурге в дворянское собрание, ошибочно воображая, что там дают концерт. Городовые не пустили его и прикрикнули: «Куда ты лезешь? кто ты такой?» — «Мастеровой!» — грубо отвечал рассердившийся Ф. М. Решетников. Результатом такого ответа — рассказывает Гл. Успенский — было то, что Решетников ночевал в части, откуда вышел избитый, без денег и кольца. «Довожу об этом до сведения вашего превосходительства, — писал Решетников в прошении с.-петербургскому обер-полицмейстеру.— Я ничего не ищу. Я только об одном осмеливаюсь утруждать вас, чтобы пристава, квартальные, их подчаски и горо-

[XXII]

довые не били народ... Этому народу и так придется много получить всякой всячины». 1 Характерно, что. очерк Решетникова был опубликован лишь много лет спустя после смерти писателя и притом лишь в провинциальной печати.

 Очерки и рассказы Решетникова, затрагивая актуальные вопросы современности, занимают заметное место в обширном потоке очерковой литературы 60-х годов, созданной усилиями писателей-демократов.

4

 Значительнейшую часть художественного наследия Решетникова составляют его романы. Писатель постоянно стремился к созданию широких полотен народной жизни, к прослеживанию судеб своих героев во всей сложности взаимосвязей их с окружающей действительностью. Почти вся вторая половина его творческого пути поглощена работой над серией романов из рабочей жизни. При единичности попыток обращения в литературе к этой малоизведанной тогда теме русской жизни творческий подвиг Решетникова трудно переоценить.

 Решетникову принадлежат три романа из жизни рабочих — «Горнорабочие», «Глумовы» и «Где лучше?». Вместе с очерками и рассказами из горнозаводской жизни («Скрипач», «Осиновцы», «Горнозаводские люди» и др.) эти романы составляют обширную эпопею народной нужды и горя в предреформенные и пореформенные годы.

 Горнозаводский Урал, который по преимуществу изображал Решетников в своих произведениях на рабочую тему, являлся тем промышленным районом старой России, где крепостные порядки были наиболее устойчивыми, где пережитки их сказывались даже десятилетия спустя после реформы. Характеризуя промышленный Урал пореформенного периода, В. И. Ленин писал: «.. .самые непосредственные остатки дореформенных порядков, сильное развитие отработков, прикрепление рабочих, низкая производительность труда, отсталость техники, низкая заработная плата, преобладание ручного производства, примитивная и хищнически-первобытная эксплуатация природных богатств края, монополии, стеснение конкуренции, замкнутость и оторванность от общего торгово-промышленного движения времени — такова общая картина Урала». 2

____

1. В. И. Ленин. Сочинения, т. 4, стр. 376.

2. Там же, т. 3, стр. 427.

[XXIII]

.Романы Решетникова основаны на тщательном изучении действительности, на личном знакомстве писателя с условиями труда, жизни и быта рабочих Урала, а затем и Петербурга. Из биографии писателя известно, как любил он в Перми посещать Мотовилиху, «в которой, — по свидетельству Г. Успенского, — узнал всю подноготную жизни заводского рабочего». Во время поездки на Урал в 1865 году Решетников вновь углубляется в изучение заводской жизни. «Был я на четырех заводах, находящихся в Пермской губернии, — сообщает писатель. — Работал на Мотовилихе в литейной фабрике, да чуть меня не зашибло воротом. Работать можно ночью, в крестьянской одежде; я работал под именем семинариста, готового поступить хоть в рекруты. Смеху надо мною было много».

 Творческий замысел романов из рабочей жизни раскрыт Решетниковым в его письме к Некрасову от 2 сентября 1865 года, когда первое произведение было уже начато: «Я написал первую часть романа «Горнорабочие»... По моему мнению, этот роман, задуманный еще в Екатеринбурге в 1861 году, будет лучше «Подлиповцев», потому что я проверил ныне сам себя на заводах. В первой части заключаются крепостные горнозаводские и завязка романа; во второй — казенные, в последней — вольные».

 Единая основа этих трех романов Решетникова вскрывается не только творческой их историей и совпадением деталей судеб героев. Еще более их объединяет общая картина народной рабочей жизни определенного периода. Эта картина была настолько исторически конкретна и настолько верно схвачена, что современники увидели в ней обобщающую типическую картину жизни трудовых масс всей России. П. Н. Ткачев в статье, посвященной заводским романам Решетникова, писал: «Характеры, выводимые в романах г. Решетникова. .. семейные и общественные отношения, изображаемые им, имеют совсем не местный, частный, а общенародный интерес; они типичны не только для Осиновских, Таракановских и им подобных заводов, они типичны для всего нашего края, для всей нашей обширной земли».

 Во время работы над романом «Глумовы» Решетников записывает в «Дневнике» об одном из героев своего произведения: «Да, много есть страданий у человека. В страдании Сысойки и Пилы («Подлиповцы») я страдал; теперь я страдаю в Корчагине. Но все эти люди живые. Подите вы на Каму, в Пермь теперь, подите в любой горный завод — стонет бедный народ и стонет от начальников: приказчиков, мастеров, штейгеров. То же и здесь (в Петербурге. — И С.) с фабричными и другими людьми». Эта запись чрезвычайно многозначительна для понимания романов Решетникова. Она пока-

[XXIV]

зывает, насколько обобщающее значение придавал сам писатель своим произведениям, насколько документально в своей основе его творчество, она показывает также, с каким глубоким сочувствием относился Решетников к своим героям из народа.

 В романах Решетникова чрезвычайно большое место занимает изображение общего уклада жизни, обстоятельств, обстановки, в которых развертывается действие и от которых целиком зависят судьбы отдельных героев. Решетникову в романах, как и в «Подлиповцах», важно было показать, что тяжкая жизнь людей из народа, черты их облика и характеров не есть что-то необычное, редкое, исключительное и потому легко поправимое. В своих произведениях Решетников доказывает, что жизнь народа и не может быть иной при существующих социальных условиях, что улучшение положения масс невозможно без коренных изменений всего существующего строя. Важнейшей особенностью романов Решетникова и является то, что в них большое место отводится показу среды, обстоятельств, в которых действуют герои и которые обусловливают их поступки, их характер.

Салтыков-Щедрин в рецензии на роман «Где лучше?» писал: «Новая характеристическая черта народного романа — та черта, что в нем главным действующим лицом и главным типом является целая народная среда». Указывая, что в мире народной жизни «никакая личная драма не может иметь места иначе, как в связи с драмою общею», Салтыков-Щедрин заявляет: «Вот эту-то неразрывную связь г. Решетников и дает нам чувствовать на каждой странице своего романа».

 Поистине страшна общая драма народной жизни; во всей суровости, со всею правдивостью и рисует ее Решетников. В романе «Горнорабочие», где изображаются еще крепостные порядки горнозаводского Урала, говорится о семье рядового рабочего Гаврилы Ивановича Токменцова. Одного из сыновей Токменцова засекли на руднике до смерти, другого, тринадцатилетнего подростка, тяжело наказали, дочь рабочего подверглась гнусному насилию заводского полицейского. И некуда и не к кому пойти жаловаться — бесполезно. В конце концов и сам Токменцоз был замучен на работе. Решетников не раз на страницах романов показывает самый процесс труда, стремясь со всей правдивостью обрисовать все то, из чего складывается жизнь трудящегося человека.

Во всех романах Решетникова отчетливо вскрывается социальная рознь между рабочими и «господами», хозяевами, их приказчиками. О ненависти рабочих к «начальству» в «Горнорабочих» говорится: «Все они, от пятилетнего ребенка до последней минуты

[XXV]

жизни, ненавидели всякого начальника и ни о ком не отзывались, что это хороший, добрый человек». Очень ярко эта ненависть показана и в романе «Глумовы», в котором рассказывается об отношении рабочих к объявленной «воле». Решетников был лишен возможности по цензурным причинам рассказать всю правду о проведении реформы на Урале, о надувательстве, которому подверглись широчайшие массы, но и те немногие картины, которые ввел Решетников, ясно свидетельствуют, насколько далеки были рабочие от удовлетворения царской «свободой».

 Общая драма народной жизни, запечатленная в романах, раскрывается писателем на конкретных жизненных судьбах, на конкретных человеческих характерах. Уже в романе «Горнорабочие» убедительно обрисована участь членов семьи рабочего Токменцова, даны выразительные портреты представителей правящего лагеря. Более подробно судьбы отдельных людей из народной массы прослежены в романе «Глумовы». Особенно примечателен здесь образ Прасковьи Игнатьевны, прошедшей трудный, суровый путь жизненных испытаний: смерть отца, сумасшествие матери, рождение мертвого ребенка, смерть мужа, непрерывный тяжелый труд из-за куска хлеба. Как бы предваряя трудовую биографию Прасковьи Игнатьевны, звучат слова писателя о русской женщине-труженице: «На долю русской простой женщины приходится очень много труда. Вся ее жизнь, до самой старости... заключается в том, чтобы работать».

 Итоговым и самым значительным произведением Решетникова на рабочую тему является роман «Где лучше?». Появление его было по справедливости расценено в критике как выдающееся достижение демократической литературы 60-х годов. В рецензии на роман Салтыков-Щедрин писал о Решетникове: «Сущность таланта этого автора» выразилась «в романе «Где лучше?» едва ли не ярче, нежели в прежних его сочинениях».

 Уже само заглавие романа полно глубокого значения. Программный характер этого заглавия подчеркнут в известном суждении Горького об основных устремлениях передовой русской литературы: «Русская литература особенно поучительна, особенно ценна широтою своей — нет вопроса, который она не ставила бы и не пыталась разрешить. Это по преимуществу литература вопросов: Что делать? Где лучше? Кто виноват? — спрашивает она».

 И по содержанию и по своему построению роман «Где лучше?» имеет немало сходного с поэмой Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Семь мужиков из поэмы Некрасова, сойдясь «на столбовой дороженьке», пошли затем по Руси искать счастливого. Пятерых путников, героев романа Решетникова, мы тоже встречаем в

[XXVI]

дороге. «Куда бог несет?» — спрашивает повстречавшийся полесовщик Терентия Горюнова и его сотоварищей. «Туда, где лучше». — «Где же это такое место?» — «Искать будем», — отвечают странники-пролетарии. Как вопрос «кому на Руси жить хорошо?» неоднократно задается на страницах поэмы, так и слова «где лучше?» не раз повторяются героями повествования Решетникова. Роднят роман с поэмой Некрасова и те картины народной жизни, которые нарисованы писателем-демократом при изображении судеб его героев.

 Уже в первых двух романах Решетников показал, насколько каторжно тяжела участь рабочего на уральских заводах с их крепостными порядками. Немудрено, что после объявления «воли» многие из рабочих Урала распрощались с обжитыми местами и тронулись в другие края, в поисках иной работы, лучшей участи. Это было типичным явлением для пореформенного Урала. Решетников верен исторической правде. Более того, кочевание рабочих масс с места на место — явление, характерное для всей пореформенной России. В. И. Ленин писал: «Рабочие уходят... не только потому, что не находят «местных занятий под руками», но и потому, что они стремятся туда, где лучше».1

 Герои Решетникова, отправившись на поиски лучшей доли, прошли от Урала до Петербурга, работали на соляных варницах, добывали золото, строили железную дорогу, испытали заводские порядки в столице — и всюду их ждало одно и то же: тяжелый труд, бесправное положение, полуголодное существование. И то с печалью, то с горькой иронией звучат ответы искателей счастья на вопрос, поставленный в заглавии романа: «хорошо, видно, там, где нас нет», «едва ли есть где на земле уголок, где бы хорошо и весело жилось», «в кабаке лучше», «на том свете, должно быть, лучше».

 Но если мрачные выводы, окрашивающие соответствующим на строением повествование, не новы в творчестве Решетникова (вспомним «Подлиповцев»), то вместе с тем на страницах романа «Где лучше?» появляются герои из той же рабочей среды, которые доходят и до правильного ответа на поставленный вопрос: «Богатому человеку везде хорошо, а бедному везде плохо». Рабочий начинает думать о несправедливости подобного порядка. Еще в повести «Подлиповцы» Решетников подметил, что «заводской человек», рабочий «толковее и злее крестьянина». В своих романах писатель не раз говорит о проявлениях недовольства рабочих своим

____

1. В. И. Ленин. Сочинения, т. 3, стр. 483.

[XXVII]

положением. Таково, например, выступление золотоискателей против наглого надувательства и произвола, царившего на золотых приисках, таковы отдельные выступления рабочих на петербургских заводах. Особенно примечателен в этом отношении образ пролетария Петрова. Но отмечая зачатки борьбы рабочих за улучшение своего положения, Решетников, верный исторической правде, показывает и недостатки в их движении: стихийность, отсутствие спайки, солидарности.

 В романе «Где лучше?» Решетникову удалось создать ряд убедительных художественных образов. Особенно ярко и полно обрисован образ женщины-работницы Пелагеи Прохоровны. Имея немало общего с судьбой Прасковьи Игнатьевны из «Горнорабочих», Пелагея Прохоровна также проходит весь горестный путь поисков самостоятельного, хотя бы мало-мальски обеспеченного существования. Глубоко человечен, полон теплоты и авторского сочувствия этот центральный образ романа Решетникова. Трудолюбие, честность, нравственная чистота, сочувственное отношение к близким по труду и жизни людям, упорство в достижении поставленной цели — таковы черты этой «прелестнейшей русской женщины», по определению Салтыкова-Щедрина.

 Роман «Где лучше?» посвящен в основном изображению жизни рабочих в пореформенную эпоху, но среди искателей лучшей участи были, конечно, не только рабочие, бежавшие с Урала, но и деревенские пролетарии, выброшенные нуждой и голодом из своих деревень. На соляных варницах, о которых говорится в произведении, герои романа могли встретить Матрену из деревни Подлипной. Недаром уже в 80-е годы Салтыков-Щедрин, говоря о разорении пореформенной деревни, вспомнил о романе Решетникова. «Оставленные наделы, покинутые и заколоченные избы, — говорит сатирик в «Мелочах жизни», — достаточно свидетельствуют о сладостях деревенской жизни. Куда девались обитатели этих изб? Увы! Скоро самая память об них исчезнет в деревне. Они получили паспорта и «ушли» — вот все, что известно; а удастся ли им, вне родного гнезда, разрешить поставленный Решетниковым вопрос: «Где лучше?» — на это Dee прошлое достаточно ясно отвечает: нет не удастся».

 В романе «Где лучше?» наиболее явственно сказались сильные стороны Решетникова-романиста. По широте охвата действительности, по подробностям жизни и быта рабочих масс, по живости очерченных образов роман явился крупным достижением писателя. Однако не лишен роман и художественных недостатков. Слишком подробные описания труда и быта, введение ряда побочных само-

[XXVIII]

стоятельных линий несколько растягивают роман, дробят его композицию.

 Салтыков-Щедрин, высоко ценивший роман «Где лучше?», не скрывал недостатков художественного мастерства Решетникова. «Эти недостатки, — писал он, — общи и прежним его произведениям, а именно: большая неловкость в построении романа, неумение распорядиться материалом и великое изобилие длиннот, которые делают чтение романа весьма утомительным». Но Салтыков-Щедрин отмечал и огромную заслугу Решетникова-романиста. «Решетников, — писал он, — первый показал, что русская простонародная жизнь дает достаточно материала для романа, тогда как прочие наши беллетристы, затрагивавшие этот предмет, никак не могли выбиться далее... рассказов». Именно на материале произведений Решетникова Салтыков-Щедрин отмечает ту особенность «народного романа», «что в нем главным действующим лицом и главным типом является целая народная среда». О творчестве Решетникова в целом Щедрин заявлял: «Он чувствует правду, он пишет правду, и из этой правды до того естественно вытекает трагическая истина русской жизни, что она становится понятною даже и без особенных усилий со стороны автора».

 После создания романа «Где лучше?» Решетников в последние годы работал над новыми крупными произведениями «Свой хлеб» (1870) и его продолжением — «Чужой хлеб». В них Решетников намеревался показать судьбу русской женщины, решившейся порвать с нетрудовой жизнью своей среды и найти себе самостоятельное, независимое место в жизни, занявшись трудом, полезным для общества. Эта проблема женской самостоятельности, поставленная и в рабочих романах Решетникова, как известно, широко освещалась в русской литературе 60-х годов. Ряд деталей биографии Дарьи Андреевны, героини романа «Свой хлеб», перекликается с фактами жизни Веры Павловны из знаменитого романа Чернышевского.

 Наибольшее значение из романов Решетникова имеют, однако, его романы из рабочей жизни. Роль их должна быть отмечена и в том отношении, что их проблематика находится в тесной связи с уральской темой в русской литературе. Вместе с Решетниковым и вслед за ним развернулась деятельность бытописательницы старого Урала А. А. Кирпищиковой, в 80-х годах начинает свой творческий путь Д. Н. Мамин-Сибиряк. В советское время в числе замечательных наследников демократических традиций русской литературы в изображении рабочего Урала выступили П. П. Бажов и А. П. Бондин.

[XXIX]

5

Глубоко знаменательно отношение к Решетникову русской критики и литературоведения. Это отношение ярко характеризует борьбу русской передовой общественной мысли за утверждение реалистической, правдивой и подлинно народной литературы, сама эта борьба, в свою очередь, многое дает для понимания творчества писателя-демократа.

 Откровенно реакционная и буржуазно-либеральная критика после появления «Подлиповцев» и затем при каждом значительном произведении Решетникова всячески принижала значение его глубоко демократического творчества, обвиняла в искаженном изображении народа, особенно изощряясь по поводу художественных недостатков произведений писателя-разночинца. Один из представителей литературной реакции на страницах катковского «Русского вестника», говоря о Решетникове, утверждал: «Про этого писателя можно сказать, что он целиком выдуман журналистикой и навязан ею публике». С этой оценкой фактически сомкнулся впоследствии Венгеров, утверждавший, что вся известность Решетникова «в значительной степени основана на простом недоразумении» и что «читать Решетникова невыносимо скучно».

 Принципиально иным, диаметрально противоположным было отношение к творчеству Решетникова представителей революционно-демократической мысли в России, выдающихся русских писателей и критиков.

 Внимательно, благожелательно, но строго и требовательно отнесся к творчеству Решетникова Некрасов. Глубоко сочувственными и содержательными суждениями о произведениях Решетникова откликнулись Писарев, Салтыков-Щедрин, Ткачев, Глеб Успенский, Шелгунов.

 Особое значение для понимания места и роли Решетникова в истории русской литературы имеют, безусловно, оценки, высказанные Салтыковым-Щедриным. Выступая наследником революционно-демократических традиций Белинского, Чернышевского и Добролюбова, он в своих критических выступлениях много внимания уделял вопросам изучения и отображения в литературе народной жизни. Он приветствовал то слово правды о народе, которое раздавалось со страниц произведений беллетристов-демократов 60-х годов. Отмечая достижения литературы на этом пути, Салтыков-Щедрин писал: «С особенным основанием мы можем указать в этом смысле на г. Решетникова». С произведениями Решетникова Щедрин связывает «плодотворный поворот нашей беллетристики» к углубленному,

[XXX]

правдивому и всестороннему изображению народа в литературе. Отметив заслугу Решетникова в создании романа из народной жизни и указав на метод Решетникова (изображение личных судеб людей в связи с «общею драмою»), Щедрин считал, что в рассматриваемый период «эта точка зрения на художественное воспроизведение народной жизни есть единственно верная». Как отмечалось выше, Салтыков-Щедрин указывал и на недостатки произведений Решетникова, однако в целом можно с полным основанием сказать, что в конце 60-х годов Салтыков-Щедрин придавал творчеству Решетникова такое же программное значение, какое Чернышевский в начале 60-х годов придавал рассказам Н. Успенского с их правдивым, неприкрашенным изображением народной жизни.

 Принципиальную и новаторскую роль творчества Решетникова отмечал и такой представитель революционно-демократической критики, как Шелгунов. Его программная статья о Решетникове «Народный реализм в литературе» (1871) во многом перекликается с высказываниями Салтыкова-Щедрина. Говоря об исключительном впечатлении, которое производили произведения Решетникова на читателей, Шелгунов писал: «В Решетникове нет ничего, что бы напоминало русскую литературу предшествующего периода. В сочинениях Решетникова все иное, все не так: не тот мир, не те люди, не тот язык, не та жизнь, не те радости, даже не то горе и не те интересы». Шелгунов отмечал в произведениях Решетникова органическое сочетание правдивого изображения народа с глубоко сочувственным к нему отношением. В Решетникове критик видел представителя самой народной массы, выразителя ее дум и чаяний. «Преждевременная смерть Решетникова, — заявлял он, — большая потеря для русской народной мысли и для выяснения русской народной жизни». Соответственно определяя роль Решетникова в развитии русской литературы, Шелгунов писал: «Те, кто явятся после, — пойдут за ним, дополнят материал, собранный первым исследователем, — может быть, лучше рассортируют его, дадут в более строгой системе, но не сойдут с пути, на который поставил вопрос Решетников».

Суждения Салтыкова-Щедрина, Шелгунова, Гл. Успенского и других представителей передовой русской критической мысли были подлинным голосом широкого демократического читателя о произведениях Решетникова, они начисто опровергали реакционную и либеральную ложь о писателе. Немудрено, что буржуазно-либеральное литературоведение постаралось «забыть» высказывания революционных демократов.

[XXXI]

Лишь великий Горький в своих неустанных изучениях родной литературы обратился к бытописателям народной жизни с тем вниманием и уважением, какого они заслуживают. В новых исторических условиях, опираясь уже на опыт пролетарского освободительного движения, Горький не раз говорил о заслугах писателей-шестидесятников. Называя «мрачного Решетникова» в числе тех, кто выступал с правдивым словом о народе (Н. Успенский, Левитов, Воронов, Наумов, Нефедов, Помяловский), Горький о всей группе писателей-демократов в целом говорил: «Я чувствовал, что эти разнообразно и размашисто талантливые люди, сурово и поспешно рассказывая тяжелую правду жизни, предъявляют мне какое-то неясное для меня требование». Это «требование», как известно, побудило в свое время Горького настойчивее изучать окружающую действительность, жизнь народную. Творчество зачинателя литературы социалистического реализма еще более подчеркнуло исторические заслуги его славных предшественников.

 Произведения Решетникова сохраняют свою ценность и в наше время. Картины народной жизни, запечатленные в его произведениях со всей исторической конкретностью и правдивостью, полны непреходящего познавательного значения. Как художник слова Решетников привлекает предельной простотой рассказа, искусством несложными средствами воспроизводить внутренний мир, переживания, речь своих героев, уменьем обрисовать многосложные обстоятельства жизни целых социальных групп. Дорог Решетников современному читателю и своей истинной, сердечной любовью к простому народу, желанием ему пользы, добра; эти глубокие благородные чувства воодушевляли писателя во всем его творчестве. Горячей любовью и признательностью платили Решетникову за его правдивые произведения самые передовые люди его времени, С горячей любовью и признательностью относятся ныне к творческому наследию писателя-демократа широчайшие круги советских читателей.

Н. Соколов

XXXII

Цитируется по изд.: Решетников Ф.М. Избранные произведения в двух томах. Том 1. Повести, рассказы, очерки. М., 1956, с. V-XXXII.

Вернуться на главную страницу Решетникова

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС