SEMA.RU > XPOHOC > РУССКОЕ ПОЛЕ  > РУССКАЯ ЖИЗНЬ
 

Сергей ЗХУС

 

© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ"

ДОМЕН
НОВОСТИ ДОМЕНА
ГОСТЕВАЯ КНИГА

 

РУССКАЯ ЖИЗНЬ
МОЛОКО
ПОДЪЕМ
БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ
ЖУРНАЛ СЛОВО
ВЕСТНИК МСПС
"ПОЛДЕНЬ"
ГАЗДАНОВ
ПЛАТОНОВ
ФЛОРЕНСКИЙ
НАУКА
ПАМПАСЫ

ЭЛЕКТРОН

А там за колбою хрустальной
Плетёт орбиту электрон,
Храня заряд потенциальный
В медовом брюшке золотом.
И робкий взгляд к нему стремится
С гиперболических высот,
Зрачка лучистой единицей
Сквозь лучезарный микроскоп.

 

 

***

Батыр на безобразнейшем коне
Выхватывает йод.
А бледный рыцарь в темноте
Тугой сгибает мёд.
Лишь атом редкий пролетит
Под их загробный рёв
Меж этих точных пирамид
Без физики оков.

 

 

***

Мне с бледным львом сшибиться по плечу.
Копьё мгновенно смазав солидолом,
На лошади Пржевальского скачу
В доспехе тусклом и тяжёлом.
На склоне лета в сохнущей траве
Его движеньям тайно поведу учёт.
Миг! - И бульдозер клонится к земле.
Из хрупких ран шампанское течёт.

 

 

***

Кричал печник, темнели стены.
Я в старом креслице сидел.
В мои надушенные вены
Театр маленький смотрел.
Шептали что-то контрабасы
Из тюрем деревянных сил.
Пригладив пышные атласы,
Я на поклон к ним выходил.

 

 

***

Я на рыбалке,
С тонкими перстнями.
Тяну слепую рыбу между льдами.
Она сильна. Гудят сопротивленья.
Налились кровью жил хитросплетенья.
Клокочет мозг, почуяв воздух вредный.
Ещё рывок и в череп тонкостенный
Бьёт, ослепляя, воздуха струя.
Прощайте, желевидные моря!

 

 

***

Лукавый, в мыльном пузыре

указывал количество рептилий.

У самого же, в глиняном горшке

угадывался череп крокодилий!

Ну, полно! Борщ уже готов.

Давай сюда отравленные булки!

По скорописи путаных следов

нас через миг разыщут в переулке.

 

 

***

Чреды тяжёлых пуль дубели в воздухе над нами.
Был еле различим их экзотический орнамент.
Они из длинных ружей выпущены были,
что меж далёких джунглей еле слышно ныли.
Мы грузными телами поднималися в атаку,
с трудом гоня из запотевших автоматов
свои тяжёлые изогнутые пули,
и те во хрупких джунглях сей же миг тонули,
чтоб удавить врага в непроходимой чаще,
чтобы найдя на мху его скелет гудящий
мы над собой подняли череп из вольфрама,
в котором бьётся и пульсирует программа.

 

 

MASSIVE ATTACK

За вторником тихо брильянтовый вторник идёт.
И только тогда уж среда перед нами нагая замрёт
воздушной громадой холодного светлого дня,
в лицо нам с тобою пустотами улиц ревя.
А мы перед нею стоим во французском белье,
трепещущем словно знамёна на нервной войне.
Пьём обжигающий кофе, встречаем рассвет.
Зрелища этого в мире чудовищней нет.

 

***

На свете банды есть. Их бледные бандиты
средь полутьмы хранилищ золотых
раскалывают сейфов монолиты
в экстазе атлетическом застыв.
Над ними банков сонные громады,
тревожный шум почуяв изнутри,
беспомощные стонут, анфилады
кривя неразрушимые свои.

 

 

***

Медведя во берлоге уеби
сквозь мощный слой валежника и снега.
Колом туда размеренно долби
весь день до однородного паштета.
Потом тихонько нужно одурманить
его чуть слышным выстрелом ружья.
И осторожно, не нарушив память,
процессор хрупкий вытащить, ревя.

 

 

***

Восток приносит львов тяжёлых, одномастных.
Погонщики больны тяжёлой астмой:.
Их лёгкие забиты шерстью львиной:
в зубах песок, и рокот соболиный:
Чуть глубже - стонет сердце голубое,
с трудом качая молоко парное
к сухим гидротехническим соскам
сквозь организма хитроумный храм.
В итоге перед мутными глазами,
Встаёт изображенье с городами,
Прерывисто мерцая и дрожа,
Манящее в свой бледный мир без дна.

 

 

***

Рёв германца услыхав над ухом,
развернул я тяжкую базуку
и теперь, боря сопротивленье,
он летит в обратном направленьи
с вмятиною на грудной пластине.
Чу! Вот слева кто-то в глине
обойти пытается меня.
И уже свинец во лбу храня,
неуклюже прячется в бурьяне,
чирканув по воздуху ногами.

 

 

DEATHTRONIC

Недвижным колом дико завращал,
театр лица ко мне чудовищно придвинув,
злой Челубей, но я ударов шквал
ему на печень медленную ринул!
Был светел взгляд его печальных глаз.
Куда-то вбок задумчивое время
текло неспешно. Печени топаз
вдруг раскололся. Нету Челубея.

 

 

***

О, часовой прекрасный тонкий!
Ты взгляд суровый отведи
Во избежание поломки
Моей волнительной судьбы.
Чрез миг я латы золотые
С телес сниму к твоим ногам
И в воды камерные, злые
Воткнусь как ядовитый храм.

 

***

Гаспар в бою с огромным автоматом
Стоял на тонких слабеньких ногах.
Он был смешным задумчивым солдатом
В больших непроницаемых очках.
Худое тело дрожь отдачи била,
Гоня остатки сонной маеты.
Фуражка в такт по голове скользила.
Враги валились все в цветы.

 

***

Я пришлю тебе мёртвого мима
С обмороженным бледным лицом,
С голубыми цветами в корзине,
В чёрной шляпе с павлиньим пером.
Ты отпрянешь испуганной ланью
Вглубь квартиры красивой своей,
А уж я тут как тут, и тираню,
И целую меж строгих грудей:

 

ПОЛИЦАРСТВО

Как запряжён прозрачнейшими львами

мой экипаж из ивы голубой,

что миг назад был обесточен Вами,

как аппарат дыхательный иной:

И без движенья в воздухе хрустальном

теперь стоит конструкция одна,

апофеоз строений ирреальных,

вершиной в сонмы неб устремлена.

 

***

В моей дубине сок древесный
ещё мучительно гудит,
когда держу её отвесно
в пустом пространстве, где бандит
мелькает нежной головою
вокруг ея опасных сил
и хочет хрупкой булавою
моих коснуться тонких жил.

 

НА ПРИЁМЕ

Капля водки - и в дым.
Красивая, модная сука.
Как всегда, с молодым.
Увлечённая розовым ухом,
Что-то шепчет, давленьем играя
В еле видимых солнечных венах,
Их тончайшую связь ощущая
С благодарным розовым членом.

 

 

ПО ЧАЙНИКУ

Чредою правых ртов стремительно уходит
Куда-то вбок Гаспар и бьёт рукой
Туда, где только что был я, но не находит
Опоры для себя. Тогда удар уж мой
Валит его на мокрый чернозём. И вены
Плескают кровь из погнутого носа.
Торчат, дрожа, два бледные колена
Ненужным хламом у беспамятного торса.

 

***

Потонет средь винтов и шестерёнок

ревущий морж из мяса и костей,

хрустальным глазом выстрелив спросонок,

теряя мошек с гибнущих бровей.

Из ложи выпадет чудесная принцесса.

Партер накроет обморока мгла.

Старушка - дирижёр умрёт от стресса.

Галёрка зарыдает. Колбаса.

 

 

***

Я письма в Уганду к тебе отправляю,
Засохшую страстную вязь.
Я этот язык очарованный знаю.
В нём буквы порхают, смеясь.
Сводит виски невесомой короною
Аромат его синих чернил.
Чей-то веер валяется сломанный;
Кто-то палец себе откусил.

 

 

УМИРАЮЩИЙ КОЛИБРИ

Колеблет крыльями колибри
воздуха древний океан.
Шурупы разного калибра
летят из тела тут и там.
По тонким трубочкам наружу
бежит больное вещество.
И выстрелил, жужжа натужно,
моторчик тёртым позвонком.

 

В МИРЕ ЖИВОТНЫХ

Смотри в холодный стронциевый зев
бирманской ящерицы быстрой,
когда она мелькнёт из древ
своей космической улыбкой:
одной молекулой дыша,
она, как шлюз между мирами,
деструктурирует мыша
зубов прекрасными дворцами.

 

***

Держите краткие длинноты
на контрабасах сверх нужды.
Сегодня нижние частоты
необычайно хороши.
Реви певица. Нойте уши,
приятный втягивая гул,
что хора зыблемые туши
выводят из оплывших скул.

Написать отзыв

 

© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ"

 
Rambler's Top100

Русское поле

WEB-редактор Вячеслав Румянцев