|
|
Евгений МАРТЫНОВ |
|
2010 г. |
МОЛОКО |
|
О проекте "МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВОРОМАН-ГАЗЕТА"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"ГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Евгений МАРТЫНОВБоголюбовкаКОЛЕЧКОЛегонько Женька был невольным свидетелем того, как его одноклассник («4-Б») Петька Ворожба дарил Насте Верба, с которой он сидел за одной партой, серебряное колечко.… – Сам делал? – спросил Женька. – Сам!.. – ответил Петро. – Тогда покажи как… – Прыходь к нам у хату, побачь, подывысь, хиба ж мени жалко…. И Женька как-то после уроков пришёл… и высмотрел всю технологию. Руки чесались попробовать. В те годы с весны всё лето мальчишки играли в чику, и почти у каждого из них «мелочи», этого добра, хватало. Даже и царские монеты, дореволюционные с двуглавым орлом, попадались. – Но и советские деньги обесценились, и даже на полтинник в сельпо нельзя было купить… да там и покупать-то было нечего. Братики Казанцевы жили тогда ещё у бабы Раи, по фамилии Щука, колхоз снабжал сирот продуктами и топливом на зиму. Баба Рая – мать тёти Тани, а тётя Таня – мама Ваньки Доронина, отец которого был на фронте и… вроде как «пропал без вести». Тетя Таня, его жена, работала трактористом и комбайнёром в колхозе деревни Боголюбовка, где жили в основном выходцы из Украины – заменила, ещё тогда, в сорок первом, ушедшего на фронт мужа. Дело было в субботу. Во второй половине дня после школы. Женька уже второй раз получил от тёти Тани разрешение воспользоваться слесарным инструментом. Да инструмента-то надо всего: тисы, бородок, два личных (один круглого, другой треугольного сечений) напильника. Мелкозернистый брусочек «Лодочка» для точки кос и ручник. Прилежание к слесарному делу у Женьки было. Определённо. И вот, улучив момент, все, кроме Вовки, разошлись кто куда по своим делам. Баба Рая – в гости к соседке, Тётя Таня – на работу в колхозные мастерские: ремонтирует, готовит к весенней страде, свой трактор. Ванька Доронин – к дружку-однокласснику, и можно стало стучать не стесняясь, без оглядки. Женька прикрутил на манер мясорубки к кухонному обеденному столу переносные, но довольно большие, тиски с наковаленкой (редкость по тем временам), и стал настырно постукивать в такт, как бы кланялся. Это – второе кольцо. Первое – пришлось уступить Ваньке, любимому внуку бабы Раи, хотя и свой Вовка хотел бы иметь… такое серебряное. Лупастая, красивая, сибирской породы мохнатая рыжая кошка, усевшись на чайный столик, с водружённым на него самоваром, заинтригованно, как завороженная, не мигая, не меняя позы, следила за каждым Женькиным движением. – Итак, если сначала, то… – Женька прокручивал в уме каждый шаг: укладываем монету поверх приоткрытых губок тисов, находим центр (точка пересечения диаметров). Наставляем бородок на перекрестие и — пробиваем насквозь. Переворачиваем денежку с дыркой. Выравниваем, расширяем отверстие, углубляя бородок. Повторяем операции, всё раздавая и раздавая отверстие. Зажимаем в тисках, едва-едва не в обрез дырки, «покалеченную» монету и начинаем осаживать, серебро (хотя и не чистое, но всё же…)… Теперь… снова осаживаем, – «промысливает» Женька, – металл, постукивая ручником сверху, тук-тук!.. ну и так далее по кругу. – Понятно, Вова?.. – спрашивает. – И братишка кивает в ответ, дескать, понятно, Женя. Выстукивание продолжается. Когда колечко в основном было оформлено, и оставалась только доводка, пришла баба Рая. – Ну, шо твое количко? – поинтересовалась. – О, смотри-ко ты!.. – Взяла. Покрутила в своих корявых пальцах. Одобрила, похвалила, – гарно, молодчина!.. согнала кошку со столика и занялась своими делами в закутке. После того как все инструменты были задействованы, своё отработали, после снятия заусенцев, опиловки, зачистки, шлифования и даже полировки (суконным хлястиком от старой шинели), колечко в Женькиных пальцах заблистало!.. (Доля серебра в монетах того времени наверняка была около 70%). – Дай померяю!.. – нетерпеливо произносил Вовка, прыгая, как жеребёнок радостно, ну дай, Женечка!.. – теребил и дёргал старшего братишку за рукав. Женька нехотя уступил: – Ну, на, уж, ладно. Пусть будет это колечко твоим. Если подойдёт. А я себе ещё сделаю. – Подойдёт, – Вовка стал примерять кольцо. – На все пальцы левой и правой руки, кроме, разве что больших…. И даже на свой покалеченный напялил … колечко! (Средний палец правой руки, сверху нижней фаланги был сломан, давно ещё, в раннем детстве. Везёт Вовке на такие случаи. Но это уже история другая.) – Ну, Вовка, а как снимать будешь?.. – Женька как в воду смотрел…. – Сниму!.. – заверил братишка. Радио похрипело и заговорило…. После сообщения ТАСС, которое доказало наше превосходство, докладывая состояние дел на фронте, запела Русланова… – Хорошо пое!.. темпераментно воскликнула-отметила на украинский лад баба Рая и подкрутила барашек, увеличивая громкость. Ближе к вечеру следующего дня всем стало понятно, что с Вовкиным пальцем… что-то надо делать, предпринимать экстренные меры – он посинел до черноты и распух донельзя. Колечко заплыло. – Вот, что, хлопчики, – сказала тётя Таня, – Женя, пока не поздно, собирайтесь-ка с Володей и шагайте на край деревни к Остапенко Егору Степановичу, слесарю. У него есть всякий подходящий инструмент, пилочки по металлу разные, с мелкими зубчиками. Да и руки у него золотые. Умные, добрые… такой чоловик бескорыстный. Где бы он ни робыл, шо бы ни делал – всё у него толково, гарно получается. — Так вперемежку русским и украинским, Ванькина мама высоко оценила, охарактеризовала кадрового работника механических мастерских Боголюбовского колхоза, своего сослуживца. – Попросите его, он вам не откажет, – распилит колечко. Другого выхода я не вижу. Давайте-ка быстренько, братики. – Снарядила Вовку, помогла ему одеться и выставила за двери, приговаривая: – Ничего, ничего Володя. Потерпишь, всё будет хорошо, и до свадьбы заживёт…. Женька уже ждал его на пороге. – …Да, угораздило тебя, сынок!.. – ворчал Егор Степанович, рассматривая Володькин сизо-бурый палец, приноравливаясь, как лучше приступить к распиловке – может быть, наискось под острым углом?… …Вовка широко раскрыл свои очи (с мохнатым обрамлением), с любопытством наблюдал, дрожал всем телом. Женька стоял рядом. Придерживал братишку за локти, подбадривал…. Брызнула кровь!.. Вовка зажмурился. Стиснул зубы (правда, передние у первоклассника отсутствовали). Сморщился. Завыл… – Ну, потерпи, Вова!.. ты же мужик, ты же будущий солдат,… – уговаривал Женька. – Терпи, казак, атаманом будешь!.. – сочувственно пробубнил на хохлацкий манер в свислые, прокуренные усы Егор Остапенко, продолжая оказывать помощь попавшему в беду пацану. … И колечко, в конце концов, раздвинулось, уступило, раскрылось!.. Вовка нетерпеливо вытянул и без этих надпилов свой кривой, покалеченный, посиневший окровавленный палец…. Вот такая короткая жизнь была у этой поделки…. Женька поблагодарил Егора Степановича за оказанную помощь… В хате семьи Остапенко нашёлся и бинт. Девушка с толстой русой косой до пояса, дочь Егора Степановича, сделала перевязку.
Из Вовкиных больших серых глаз с длинными ресницами сыпались слёзы…
– Следующее… уж я себе сделаю, – размышлял Женька. – Может, в классе девочке, какой… или не буду….
– Жить-жить!.. – снег скрипит. Млечный Путь. Полнолунье. Звёзды мерцают.
|
