|
|
Екатерина РЕПЬЕВА |
|
2011 г. |
МОЛОКО |
|
О проекте "МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВОРОМАН-ГАЗЕТА"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"ГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Екатерина РЕПЬЕВАПравда о русском народе
О каждом ремесле Александр Илларионович рассказывает юному читателю подробно, детально, заостряя внимание на высшем смысле творческого труда. Современным ребятам, тем более городским, оказывается неоткуда узнать о деревенском быте, об уходящих в прошлое профессиях. А ведь каждое из ремесел, будь то сложная профессия механизатора или кажущаяся на первый взгляд простой работа пастуха – все требуют от сельского жителя бесконечной любви к своему делу и богатой фантазии для совершенствования и развития ремесла. Только тогда мастер через свои произведения обретет бессмертие, останется в памяти потомков, через творение и созидание приблизится к Самому Творцу. Так, один из многих персонажей книги, строитель плотин дедушка Тимофей «честно заработал свою славу. Пусть делал скромное дело, но вкладывал в него всю душу, выполняя его бескорыстно, принося людям пользу и радость, и они благодарно отметили труды старика самой высокой наградой, какая только может быть на свете – бессмертием…» Читая рассказы Щербакова, следуешь за каждой стадией работы ремесленника, познаешь чувства, сопровождающие работу, мотивы труженика и тайные надежды. Писатель В. Смирнов в рецензии на книги А. Щербакова поостерегся называть его «тонким психологом», но может ли «не-психолог» с такой точностью передать и объяснить любовь крестьянина к добросовестному, рутинному, физически тяжелому труду, который, казалось бы, должен угнетать и побуждать к массовому протесту? Но вместо угнетенных мы видим нравственно здоровых людей, обладающих гармонично развитой, целостной личностью! Да, пожалуй, самым верным определением для всей прозы Александра Щербакова может стать слово «гармония». Гармоничны души его героев. С первого же рассказа в цикле «Деревянный всадник» писатель раскрывает мудрость деревенского умельца, каждое свое творение делавшего на совесть, как перед лицом Бога. Даже на самом обыденном, житейском уровне хорошо сработанная, простенькая вещь уже несет в себе отпечаток души мастера. А вложить душу в свой труд, не пожалеть времени на вдумчивую проработку деталей – это залог успешного результата, без этого вещь не оживет, не заиграет, да и просто не прослужит долго в хозяйстве крестьянина. Писатель считает своим долгом в каждом рассказе вновь и вновь приводить подтверждение трудолюбию русского народа: «Не мною первым замечено, что отменно смекалист русский трудовой человек. Две самые сильные «тяги» живут в его открытой и бесшабашной душе: первая – к справедливости, за которую он готов голову положить, вторая – к мастерству, к искусности и сноровке, которые давали бы ему право гордиться своим умением, уважать себя и знать себе цену. Недаром искони богата Россия мастерами-умельцами. И не зря говорил мой отец: «Что ни село – то ремесло». Александр Илларионович приводит в пример с детства запомнившееся ему украшение на крыше старого клуба в селе Борск под Красноярском. На коньке крыши долгие годы красовалась фигурка маленького деревянного всадника, будто парившего в воздухе и видного отовсюду. Рассмотрев фигурку вблизи можно было заметить едва различимые следы от топора. Оказывается, неизвестный, живший давным-давно деревенский мастер, смог сделать всадника с помощью одного лишь топора и долота! Вот если бы каждый из нас стремился создать своего всадника! - восклицает Александр Щербаков. Если бы каждый стремился следовать творческому порыву, насколько благородна стала бы душа такого человека! Если бы люди направили силу воли и умения на созидание прекрасного, каждый – на своем месте, доступными ему средствами… Не задумываясь о выгоде, как не задумывался о ней дедушка Тимофей, строя плотины! Как ни странно, награда сама находит своего мастера. В Евангелии не случайно говорится: «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?» (Мф. 6: 25). Вот и отец маленького Саши Щербакова – пимокат Илларион – брал заказы на изготовление валенок преимущественно от односельчан. По одной простой причине – на заказы со стороны у прославленного мастера зачастую не оставалось лишнего времени, даже если плату предлагали выше обычного. Так, не жалея здоровья и отдаваясь тяжелому физическому труду во влажной и жаркой духоте рабочего помещения, Илларион все равно обладал средствами для прокормления семьи. Запомнился писателю и самый обыкновенный на первый взгляд сапожник из Канского интерната. Мужичок-самородок, каких много повидал писатель, хорошо знающий русскую деревню. Работал он всегда в кругу детворы, терпеливо ожидавшей, пока мастер быстрыми, выверенными движениями поправит сносившиеся детские ботинки. Но однажды писатель застал сапожника одного. Видимо, тайная радость не давала покоя этому человеку, решившему вдруг поделиться переживаниями с вечерним гостем. Внезапно извлек сапожник из-под лавки чудесно сработанные женские сапоги. Атласные, словно игрушечные сапожки поначалу недоверчивый писатель принял за фабричные, но оказалось, что умелец сделал их сам для жены на день рождения! А сколько таких мастеров жило в селе Таскино… И каждый из них вкладывал душу не только в свое ремесло, но и в детей, увлекавшихся с малых лет работой вслед за отцами. Именно увлекавшихся, а не работавших по принуждению, поскольку сам Александр Илларионович в детстве попробовал себя и в плетении корзин, и в работе с пилой, зараженный энтузиазмом отца и односельчан. Преемственность поколений и традиций крепки в деревенском быту. Труд сближает разные поколения, отцы передают знания детям, деды гордятся умением сыновей, и никому в голову не приходит отмахиваться от малышни, как от назойливых мух. Напротив, 14-летний подросток Пашка Звягин так перенял от отца умение плести корзины, что прославился в столь раннем возрасте на всю округу. А вот и охотник Гордей Диков... Как всякий творческий человек, он поэтизировал свои знания, помогавшие ему прочувствовать красоту природы. Кроме промысла, Гордей, никогда не учившийся в институте, интересовался археологией. Именно благодаря охотнику А.Щербаков впервые познакомился с этой наукой. «Рассказы Гордея о далеких кочевниках, богатых вождях, погребенных вместе с живыми рабами, женами, бронзовым оружием и золотыми сосудами, были так заразительны, что, наслушавшись их, мы сами пытались проникнуть штыковой лопатой в недра седой древности», - вспоминает писатель. Как бы хотелось, чтоб современные родители так же находили время для беседы с детьми, стараясь развить их фантазию и мысль! Родное село писателя Таскино славилось многими ремеслами, потому и этнографического материала у Александра Илларионовича набралось много. Читатели СССР и России могли познакомиться с двумя десятками его книг! В текст органично вписались диковинные, неслыханные прежде обывателю названия инструментов: разновидности пил, топоров, кос, видов дерева, о каждом из которых писатель не забывает привести русские пословицы и поговорки. А приводя пословицы, тут же находит подтверждение народной мудрости в самой жизни ремесленника, творчеством души своей породившего ёмкие, в веках оставшиеся умозаключения. Каждый сельский инструмент обладает своим характером, норовом, требующим от мастера не только физической силы и сноровки, но и понимания инструмента на каком-то высшем, метафизическом уровне. С любовью рассказывает писатель о деревенской косе: «Наверное, никакой другой инструмент крестьянского обихода так не опоэтизирован, не воспет вдохновенно, как она, коса вострая. И дело тут не в орудии труда как таковом, а в атмосфере, которая окружает его применение: летняя благодать, цветущие и благоухающие травы, пестрое многолюдье сенокосной страды, самой дружной и веселой из деревенских страд»! Благостную атмосферу труда воссоздает Александр Илларионович своими рассказами. Прочтешь его книги и поневоле гордость за талант нашей нации поселится в сердце. Как же не хватает подобной гордости за русский народ другим современным авторам!
|
Писатель