|
|
Эльдар Валиев
На задворках Вселенной
НЕ МОЕ ЖИТЬ, КАК ВСЕ, НЕ МОЕ…
Не мое жить как все, не мое.
Я нутром своим это чувствую,
но опять становлюсь вторсырьем
и ложусь в жизни ложе прокрустово.
Не по мне песни петь. Не по мне
среди боли и лжи юродствовать.
Я вернуться хотел на коне,
но несут на щите меня. Господи,
ты прости, что я верил не в тех,
в кого верили все остальные.
Меня память распнет на кресте.
Дай мне силы забыть свое имя,
чтобы вновь не растягивать рот
миллионом фальшивых улыбок,
чтобы вновь не срезать поворот
перед кем-то другим, и ошибок
ни своих, ни чужих мне не знать.
Ты же видишь, прошу я немного.
Дай забыть, дай любить и страдать,
дай душою не стать убогим.
Не мое быть как все, не мое...
Почему же я в это не верю?
ПРИЗНАНИЕ
Обиды, усталость,
Молва, кривотолки...
Что в жизни осталось?
Пустяк, да и только.
До боли немного,
Отчаянно мало.
Осталась дорога,
Что вдаль убежала,
Пустое с порожним
И тени былого,
Да жилкой под кожей
Пульсирует слово.
И вроде так мало —
Ну сущая малость.
Шепчу запоздало:
«И ты мне осталась...»
Я ВСЕ ЕЩЕ ТАМ...
Я все еще там, на равнинах Эллады,
Открытых мифическим древним ветрам.
Под стенами Трои, сметая преграды,
Сражаюсь и гибну на радость богам.
Я — скальд опустевших, заснеженных фьордов,
Срединного мира печальный пророк,
Что в песнях своих, нынче временем стертых,
Посмел, на беду, возвестить Рагнарок.
Я все еще там, где морские просторы
Вскрывает бушприт моего корабля.
С судьбой, как со штормом, отчаянно спорю
И крика жду сверху: «Смотрите, земля!»
Я вновь покидаю руины Имрира
Под скорбное пенье вселенских валторн.
Ищу в отраженьях угасшего мира
Сияющий город мечты Танелорн.
Я там, где бушуют ветра и дороги
Зовут за собой. Терпко-кислую взвесь
Пророчеств глотаю и рвусь за пороги.
Я все еще там. Почему же я здесь?
ЦЕППЕЛИНЫ МЕЧТЫ
Цеппелины мечты тяжелее гораздо свинцовых.
Верить в них — значит верить себе. Но я вырос.
Ерунда, что весь мир то ли в стон,
то ли в выдох спрессован,
ты — мой маленький бог, мой задумчивый personal Jesus.
Ощущаю тебя каждой клеточкой шахматных партий,
каждой черточкой неба и ломаной линией ливня.
Наполняю сознание хрипом — дожить бы до марта,
а потом хоть потоп. Рву листы доморощенных библий,
лоскутками души прикрываю открытые раны.
Успокойся, мой бог. Я — здоров. Carpe diem, ведь завтра
никогда не придет. Отошли своих ангелов и без охраны
(если хочешь) спустись, и я выучу главную мантру.
НАШИ АНГЕЛЫ ЖДУТ
Наши ангелы ждут на задворках вселенной
то ли утра рожденья, а может — последнего рейса
в никуда, в пустоту. И лишь только из лени
не спешат за билетом. Вальяжно раскинувшись в креслах,
пьют вино из горла (ну еще бы, они же эстеты),
заедают небесною манной и курят сигары.
А когда надоест, в догонялки играют с кометой
или делают бусы из звезд на подарок.
Наши ангелы носят потертые джинсы и кеды
(нынче тоги не в моде), бренчат на гитарах и знают,
где искать эту самую stairway to heaven.
А еще им раз плюнуть найти в стоге сена иголки,
Если б были иголки и было бы сено.
Наши ангелы ждут
И на Землю спускаются, только
Чтоб послушать, как дышим с тобою во сне мы.
Извини, ты же спишь. Доброй ночи, родная...
НЕ СПИТСЯ...
Не спится. Душно. Хайболл в бокале
(не спиться б). Слушай, как все достали!
Пишу — как брежу. Так странно: строчки
бумагу режут, уходят в ночь, где
и волки — сыты и кошки — серы,
где наспех сшиты остатки веры
иглой сапожной в кусок иллюзий.
Черт! Как же сложно — мой мир заюзан,
затаскан, выжат людьми чужими
с душевной грыжей, кто даже имя
мое не помнит. Сижу и пялюсь
в пространство комнат, пытаясь с пялец
бессонной ночи сорвать рассудок,
что обесточен и отдан в ссуду
бездумной прозе. На сердце — глушь...
...а где-то грозы рассветы рушат.
Хайболл в бокале. Не спится. Душно.
ОБРЫВКИ
В этом городе быть без тебя невозможно —
всюду слякоть и грязь. Даже небо заковано в тучи,
будто в ржавые латы. И, кажется, кормом подножным
стать улыбкам моим суждено. Снова случай
нас по разные стороны тайного фронта разводит.
Я в котомочке сердца храню все разлуки и встречи,
как в альбомах хранят фотографии. Вроде
между нами всё ясно, но стонет душа каждый вечер
от тоски...
...Это просто амуры стреляют хреново —
мимо цели, не в тех, не туда.
Вот и рвутся канаты,
рвет стихами и водкой, и рушатся веры основы.
Но не в нас, а друг в друга. Наверное, это расплата
за избыточность чувств и слияние душ. За надежду.
Ведь любовь как нарыв —
вот бы вырезать в самом начале,
чтобы после не биться от боли. Не ждать, что разрежет
этот вспухший нарыв кто-то третий...
...а ночь все качает
мои странные сны в прохудившейся люльке забвенья,
напевая тихонько о прошлом, несбывшемся (ложном?),
и чужими становятся снова свои дни рожденья...
Мне забыть бы тебя, только это, увы, невозможно.
БЫТЬ ПАТРИОТОМ
Сколько нас, смертных,
отдано прошлому!
Трусов, героев,
царей и рабов.
Мы ль не вгрызались
В замерзшее крошево
судеб, пророчеств,
деяний и слов?
Мы ли не бились
за честь, за отечество,
мы ли не гибли
на ратных полях?
Быть патриотом
(а это не лечится) —
значит навеки
остаться в снегах
прожитых битв.
И смотреть с сожалением,
как превращается
в металлолом
света обитель.
Какой тут миллениум,
если сегодняшним
днем лишь живем.
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
