|
|
Краеведческий калейдоскоп
Юрий Узиков
ЗВЕЗДА ПЕРВОЙ ВЕЛИЧИНЫ
16 января 1859 года в деревне Кичутатово Бугульминского уезда Самарской
губернии в семье сельского муллы родился мальчик Риза. Именно он стал
впоследствии видным башкирским писателем-просветителем, ученым-востоковедом,
религиозным деятелем Ризой (Ризаитдином) Фахретдиновичем Фахретдиновым.
После окончания медресе около двух лет был имамом, открыл медресе.
Ризаитдин владел арабским, фарси, турецким, русским языками. Писал в
основном на языке тюрки. Первое его произведение, посвященное арабскому
языку, — «Книга по морфологии», вышло в Казани в 1887 году.
В 1891 году Ризу Фахретдинова пригласили в Уфу, где он служил казыем в
Оренбургском Магометанском духовном собрании, которое управляло делами
мусульман Европейской части Российской империи и России.
Работая в архиве Духовного собрания, он приводил в порядок дела,
систематизировал и описывал их, собирал материалы для своих исследований.
Собрав достаточное количество материалов, Риза Фахретдинов отказался от
должности казыя и 20 мая 1906 года переехал в Оренбург, где работал
помощником редактора газеты «Вакыт» («Время»), а позднее редактором журнала
«Шура»
В феврале 1918 года он переезжает в Уфу, исполняет должность казыя, а в 1922
году избирается муфтием.
Риза Фахретдинов продолжает научные исследования. Им создан многотомный
историко-библиографический труд «Асар» («Памятки»), повести «Салима, или
Целомудрие», «Асма, или Проступок и наказание». Его литературное наследие
насчитывает около 50 названий книг, много рукописных материалов, только в
архиве Уфимского научного центра рукописная коллекция насчитывает 40 томов.
Рукописная сорокатомная коллекция Ризы Фахретдинова, по мнению профессора
Гайсы Хусаинова, является уникальным памятником. Она содержит в себе
материалы по истории культуры, литературы и общественной мысли Башкирии,
Татарии. Это богатый источниковедческий фонд для историков, литературоведов,
языковедов, фольклористов.
На стилистическое мастерство Ризы Фахретдинова первым обратил внимание
Габдулла Тукай. Он писал: «Риза Фахретдинов своими книгами «Асма» и «Салима»
показал себя как замечательный писатель, отличающийся силой творчества, даже
поэтичностью, ясностью изложения и легкостью стиля».
«Конечно, эти произведения, — пишет ученый М.Х. Гайнуллин, — имеют свои и
идейные, и художественные слабости (ограниченность положительных идеалов,
определенная надуманность сюжета и др.). Вместе с тем, они явились заметным
фактом литературной жизни того времени, когда в татарской литературе
рождался жанр романа...»
Риза Фахретдинов многое сделал для того, чтобы спасти от гибели архив
Духовного собрания. Его ценили ученые страны. В 1925 году Президиум Академии
наук СССР пригласил Р. Фахретдинова в качестве почетного гостя на юбилейные
торжества, посвященные 200-летию Академии наук страны.
Р. Фахретдинов умер 11 апреля 1936 года в Уфе. Похоронен на Мусульманском
кладбище. На могиле установлен обелиск из мрамора. В верхней части выбито
изображение полумесяца и надпись на арабском и русском языках:
«Ученый-историк, муфтий Ризаитдин Фахретдинов. 1859—1936».
«ПТЕНЕЦ ГНЕЗДА ПЕТРОВА»
«Птенцом гнезда Петрова» называли Василия Никитича Татищева, замечательного
высокообразованного русского человека, который жил и творил в бурную эпоху
Петра Первого. Это было время, «когда Россия молодая, в бореньях силы
напрягая, мужала с гением Петра».
Уроженец Уфы историк П.П. Пекарский в прошлом веке за труд «Новые известия о
В.Н. Татищеве» был удостоен Демидовской премии. Личность Татищева привлекла
его не случайно. Василий Никитич Татищев (1686—1750), русский историк,
государственный деятель, в 1720—1723 и 1734—1739 годах управлял казенными
заводами на Урале, был главным начальником Оренбургского края, в который
входила и Башкирия.
Перед тем как приехать на Урал, молодой Татищев прошел «службу» при царском
дворе, участвовал в важнейших сражениях со шведами. Петр заметил даровитого,
энергичного Татищева, отправил его в длительную заграничную командировку в
Швецию, затем в Польшу, Германию, Голландию, Англию. Цель была такая:
получше познакомиться со всем передовым в западноевропейской культуре и
науке и внедрять это в русскую действительность. Вдохновителем и
организатором многих дел Татищева и стал Петр Первый.
России был нужен металл, металл хорошего качества, который могли дать только
уральские заводы. В 1720 году Татищева направили на Урал «для отыскания руд
и строительства горных государственных заводов», он стал руководителем
горного дела. Развил бурную деятельность по строительству заводов,
организации школ (первых на Урале), составлению инструкций для заводских
управителей, разведке полезных ископаемых, картографическим съемкам. Им было
подыскано место для строительства административно-экономического и
культурного центра Урала, ныне Екатеринбурга.
Здесь Татищев столкнулся с заводчиком Демидовым, который был против
строительства казенных заводов на Урале. В записях А.С. Пушкина к «Истории
Петра» о случаях навета и даже брани со стороны Демидова сказано: «Не
залюбил с таким соседом жить и искал, как бы ево от своего рубежа выжить,
понеже и деньгами он не мог Татищева купить, чтоб Вашего величества заводам
не быть». Это строки из письма соратника Татищева царю. Обвиненный
Демидовым, Татищев был отозван в Петербург. Через пять месяцев он вернулся
на Урал первым командиром всех горных заводов. Петр Великий, убедившись в
невинности оклеветанного, решил, что «на Урале будет представлять царскую
волю В.Н. Татищев».
В ноябре 1723 года Татищев был принят царем с докладом о заводских делах.
Вновь приехал он на Урал в апреле 1734 года в должности командира уральских,
сибирских и казанских горных заводов и пробыл до 1737 года. В этот период
строились новые заводы, число которых возросло до сорока. Одним из первых
его указов был указ о присвоении клейм всем заводам: «дабы те клейма
напечатаны и объявлены были в народ, чтоб охотники купить заводские товары
об оном которого завода ведали». Он вел и огромную научно-исследовательскую
работу. Руководил розысками полезных ископаемых и картографическими
съемками, продолжал писать «Историю государства Российского» — первый
обобщающий труд по русской истории, вел переписку с Академией наук.
В восемнадцатом веке на территории Башкирии по инициативе Татищева
открываются русские школы. В них принимали и детей нерусских
национальностей. Татищев, предписывая поощрение в изучении родного языка,
указывал: «Языка же всякого учиться не воспрещать...».
Татищев работал бок о бок с начальником Оренбургской экспедиции И.К.
Кириловым. Экспедиция ставила задачу развития производительных сил Башкирии,
что вело и к активизации колониальной политики в крае. Это послужило
причиной для башкирского восстания, о назревании которого предупреждал
Татищев.
В разгар работы Оренбургской экспедиции И.К. Кирилов умер. Начальником был
назначен Василий Никитич Татищев. Он восстановил коллегиальную форму
правления. В его «генеральный штаб» вошли Тевкелев, Соймонов, Хрущев,
уфимский воевода Шемякин, с которым Татищев был знаком ранее.
26 мая 1737 года в Мензелинске прошло одно из заседаний штаба. Башкирия в то
время была охвачена восстанием, и в Петербурге требовали, «чтобы здешний
домашний внутренний огонь был потушен и как можно скорей». Восстание носило
явно выраженный феодальный характер. Феодальная верхушка ставила вопрос о
выходе из российского подданства и признании власти какого-нибудь хана из
казахских улусов. 9 января 1738 года в беседе со старшинами Татищев уговорил
башкир повиниться в надежде на помилование всех, включая вождей восстания.
Он настаивал на казни лишь двух выданных башкирами и неповиновавшихся
вождей: Кусяпа и Бепени. С остальных же взять клятву на Коране и отпустить.
Но попытки Татищева успокоить башкир путем переговоров ни к чему не привели.
Тогда наступила жестокая расправа, вожди были казнены. На казни
Кусяпа-батыра присутствовал Татищев. Перед казнью Кусяп отказался говорить о
целях своего движения, но вынужден был признать провал своих планов из-за
отсутствия поддержки рядовых башкир.
К чести Татищева следует сказать, что он сурово наказывал злоупотреблявших
властью чиновников и офицеров. Так, он добился смертной казни для капитана
Житкова, который « с командой идучи... без всякой причины» грабил башкирские
деревни, избивал и вешал население. За взятки, казнокрадство и грабежи
башкирского населения был предан суду и уфимский воевода Шемякин. Но он
оказался весьма деятельным авантюристом и забросал жалобами и доносами
Петербург. Крутой и властный характер Татищева был не по нраву многим. Число
врагов росло.
У Татищева планов было много. Он предложил проект нового административного
деления и перестройки управления краем, программу хозяйственного
переустройства, предусмотрев развитие скотоводства, земледелия,
промышленности. Он проводил большую работу по строительству новых крепостей
по рекам Яику, Сакмаре. Налаживались торговые связи с ханствами Средней
Азии. Руководство делами экспедиции, да и уральскими заводами, требовало
много времени. Поэтому многое из того, что намечалось, завершить не удалось.
Доносы сделали свое дело. Была создана следственная комиссия по разбору
обвинений против Татищева, а сам он 29 мая 1739 года был отстранен от дел.
Но причина не только в этом. Наступил период, когда петровские
предначертания замалчивались, а его активные сподвижники под различными
предлогами притеснялись, а потом устранялись.
Один из современников Татищева причину отстранения от должностей начальника
Оренбургской экспедиции и уральских заводов видит в следующем: «Зависть к
способностям Татищева между учеными, месть ханжей... сделали то, что Татищев
был отправлен в ссылку на житье в свое имение».
Василий Никитич Татищев умер 15 июля 1750 года в деревне Болдино. До
последнего дня он работал над «Историей Российской», предисловие к которой
было написано М.В. Ломоносовым.
Одна из первых работ по биографии В.Н. Татищева принадлежит перу уфимца П.П.
Пекарского. В 1981 году в серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга А.
Кузьмина «Татищев». Книга показывает его выдающимся государственным и
общественным деятелем и дипломатом, крупнейшим ученым-историком и географом,
талантливым публицистом.
ТАЛАНТ ИЗ СЛАКБАША
На центральной площади села Слакбаш Белебеевского района стоит памятник из
шлифованного черного нидерландского гранита с барельефом. На нем надпись:
«Чувашский народный поэт и создатель чувашского литературного языка
Константин Васильевич Иванов. 1890—1915».
Неподалеку от него в 1991 году установили скульптурное изображение К. В.
Иванова в полный рост. Скульптор В. Нагорнов.
Старинная чувашская деревня Слакбаш была нищей, заброшенной. Здесь 27 мая
1890 года и родился будущий классик чувашской литературы.
По сведениям краеведа Алексея Кондратьева, отец Константина Иванова, Василий
Николаевич, был одним из богатых и грамотных крестьян в Слакбаше. Все его
дети (их было восемь) получили хорошее образование.
Не был исключением и Константин.
В 1902 году он уехал учиться в Симбирскую чувашскую учительскую школу. Но
неудачно, так как приема в школу в тот год не было. Вернувшись назад,
Константин Иванов проучился год в Белебеевском городском училище. На здании
бывшего училища установлена мемориальная доска, а одна из улиц города носит
имя Иванова. Осенью 1903 года Константин приступил к учебе в
подготовительном (двухгодичном) классе школы.
За участие в ученической забастовке Иванов в числе 37 учащихся был исключен
из школы, где учился в первом классе.
Иванов уезжает в родное село. И здесь, среди близких ему людей, девственной
природы, много работает.
Иванов мечтает стать народным учителем, много занимается самостоятельно.
Осенью 1907 года своего ученика вызвал в Симбирск чувашский просветитель
И.Я. Яковлев. Иванов работает в комиссии по переводу на чувашский язык и
изданию духовных и богослужебных книг. В это же время он переводит стихи
классиков русской поэзии, поэму М.Ю. Лермонтова «Песня про купца
Калашникова» и создает свои произведения. Появляется баллада «Вдова». В ней
поэт пытается раскрыть проблемы, присущие зарождающемуся XX веку.
Вероятно, еще в Слакбаше во время вынужденного отдыха Константин Иванов
задумал лирико-эпическую поэму. Назвал он ее «Нарспи» (издана в Симбирске в
сборнике «Сказки и предания чуваш», 1908). Это оригинальное произведение
поставило Константина Иванова в ряд лучших мастеров поэтического слова
России. Идея борьбы против гнета богатеев, косности, рутины, патриархального
быта старой чувашской деревни, реализм в изображении явлений
действительности сделали поэму одним из самых значительных произведений
чувашской литературы.
В Симбирске в 1909 году Иванов сдает экзамены на звание народного учителя и
преподает чистописание и рисование в женском училище при Симбирской
учительской школе. Он продолжает много работать — переводит на родной язык
произведения классиков русской литературы: Л.Н. Толстого, Н. Некрасова, А.
Кольцова, Н. Огарева, А. Майкова. Помогает иллюстрировать чувашский букварь,
пишет новые стихи, поэмы.
Его подтачивает тяжелая болезнь — туберкулез, необходимо было лечиться.
Тогда Константин Иванов уезжает в Слакбаш. Но туберкулез прогрессировал, и
26 марта 1915 года наступил трагический конец. Хоронили 25-летнего поэта
всем селом.
...Слакбаш. В центре села стоит добротный одноэтажный каменный дом,
построенный в 1906 году. По постановлению Совета народных комиссаров
Башкирской АССР, принятому в 1939 году, здесь открыт музей.
В доме три комнаты. В них размещены экспозиции о жизни и творчестве Иванова,
есть его личные и изготовленные им самим вещи, скульптурный бюст и портреты
работы художников Чувашии.
Большой интерес вызывают акварельные рисунки К.В. Иванова, рукописи, перевод
на чувашский язык лермонтовской поэмы «Песня про купца Калашникова». В музее
хранятся дневники с набросками стихов и зарисовок, чувашский букварь 1912
года, составленный учителем И.Т. Трофимовым, с иллюстрациями К.В. Иванова.
Большую ценность представляют фотоснимки, сделанные поэтом.
Ежегодно в доме-музее К.В. Иванова бывают сотни туристов. «Чувашский народ
по праву может гордиться таким великим талантом. Восемнадцатилетний
Константин Иванов обессмертил себя, написав великолепную поэму «Нарспи».
Пройдут годы, века, но имя Иванова никогда не померкнет в памяти народной»,
— сказал народный поэт Башкортостана Myстай Карим.
«БЕЛЫЕ ПЯТНА» В БИОГРАФИИ АНДРЕЯ ПЛАТОНОВА
С октября 1941 по июль 1942 года в Уфе жил и работал в эвакуации один из
самых загадочных и, может быть, «непрочитанных» русских писателей двадцатого
века Андрей Платонович Платонов (родился 1 сентября 1899 года)
Его жизнь и творчество привлекали и привлекают внимание критиков и
исследователей.
К сожалению, уфимский период жизни Андрея Платонова остается «белым пятном»
в его биографии. Мы не прочь козырнуть при случае, что в Уфе бывали такие
великие люди, как Андрей Платонов. Но никого из литературоведов Башкирии не
заинтересовал вопрос: а чем же он занимался на башкирской земле, что
написал, какие были планы?
Этой стороны биографии писателя вскользь коснулся московский критик Виктор
Чалмаев. В Воронеже живет писатель и ученый Олег Ласунский. Он работает над
книгой о своем земляке Андрее Платонове. Естественно, не мог пройти мимо
уфимских страниц биографии писателя. И нашел он много любопытного для нас.
Мы знали, что Андрей Платонов продолжал заниматься в Башкирии творческой
работой. На собрании секции московских писателей, тоже находившихся в
эвакуации, он выступил с творческим отчетом. Его антифашистские рассказы
«Железная старуха», «Дед-солдат», «Божье дерево», «По небу полуночи» высоко
оценили писатели и журналисты. Они называли рассказы подлинно поэтическими
произведениями, попросили Андрея Платоновича выступить еще раз, прочесть
другие произведения.
В Уфе в 1942 году им был написан первый военный рассказ «Броня»,
подготовлена книга «Под небесами Родины». В книгу, которая вышла в январе
1943 года, вошло шесть рассказов.
Открывается сборник очерком-рассказом «Крестьянин Ягафар» — знак особой
признательности писателя башкирской земле, приютившей в трудные военные годы
беженцев с занятых фашистами территорий.
Вот и все, что мы знаем о жизни Андрея Платонова в Уфе. Он был отозван в
Москву Военной комиссией Союза советских писателей и прибыл туда в июле 1942
года.
Воронежский писатель Олег Ласунский считает, что месяцы, проведенные
Платоновым в Башкирии, требуют внимательного изучения. Нужно обратить
внимание на переписку, которая велась регулярно. Уже обнародованы тексты
некоторых писем, отправленных в Уфу: они приведены в статье-обзоре В.А.
Шошина, помещенной в книге «Творчество Андрея Платонова» (СПб., 1995). В Уфу
из Москвы и других мест шли весточки от близких Платонову лиц из
писательской и редакционно-издательской среды — Л. И. Гумилевского, Э.Л.
Миндлина, Я.С. Рыкачева, В. Елагина и других. Из этих писем видно, что в Уфе
Платоновым было написано немало произведений, в их числе и один из самых
оригинальных рассказов о войне — «Неодушевленный враг». Платоновские письма
из Уфы родственникам, в частности свояку П.А. Трошкину, могли бы воссоздать
картину его интенсивного творческого труда в башкирской столице.
Из уже опубликованных архивных документов, напоминает Олег Ласунский, видно,
что Платонов, проживая в Уфе, должен был по командировке Политуправления
Наркомата путей сообщения по договору с Трансжелдориздатом (Москва) написать
очерки о героях прифронтовых железных дорог. Предполагалось также, что
Платонов — по заявке Главного Военно-Санитарного управления РККА — будет
работать над произведениями о военно-медицинских кадрах в условиях боевых
действий. Были ли эти проекты выполнены и если да, то в какой мере,
башкирским исследователям еще предстоит уточнить.
Не исследована и еще одна сторона творчества Андрея Платонова. Он проявлял
искренний интерес к башкирскому фольклору с его экзотическими сюжетами и
характерами. Еще в 1947 году в московском «Детгизе» вышли «Башкирские
народные сказки» в литературной обработке Платонова. Сборник выдержал потом
несколько изданий в самой Уфе. Обработка произведений инонационального
устного народного творчества — это совершенно особый эпизод в биографии
Андрея Платоновича Платонова, который тоже нужно осмыслить.
Так что в уфимских страницах биографии замечательного писателя серия «белых
пятен». Здесь широкий простор для деятельности исследователей и краеведов, в
первую очередь башкирских.
ПОТОМСТВЕННЫЙ ПРОЛЕТАРИЙ ИВАН БЕЛЯКОВ
В газете «Власть труда» 27 апреля 1922 года был опубликован некролог о
смерти Ивана Михайловича Белякова, уфимца, потомственного пролетария. Умер
он не в Уфе, а в далекой Курской губернии, куда был командирован для
заготовки продовольствия и фуража для Уфимской губернии. Умер от тифа.
Организм, пораженный туберкулезом легких, не выдержал.
«Не стало тебя, товарищ, но работа твоя осталась, она жива среди рабочей
массы — откуда ты вышел и для кого ты жил», — говорилось в некрологе.
В день похорон трудящиеся Уфы назвали бывшую улицу Самарскую именем И. М.
Белякова. Находится улица в Советском районе, недалеко от
тепловозоремонтного завода, бывших Уфимских железнодорожных мастерских.
Остановка транспорта — Бульвар Ибрагимова.
Родился Иван Михайлович Беляков в Уфе в 1888 году в семье столяра
железнодорожных мастерских. Туда же после окончания трехклассного училища
привел Ивана отец. Начал мальчишка учиться там медницкому делу и за
четырнадцать лет работы стал опытным рабочим-медником.
Закалку и опыт работы с людьми молодой Иван Беляков получил в школе
большевистского подполья.
После Февральской революции И. М. Беляков был избран членом исполкома Совета
рабочих и солдатских депутатов. В марте 1917 года Иван Михайлович вместе с
такими опытными революционерами, как Н. П. Брюханов, А. И. Свидерский, А. Д.
Цюрупа, вошел в состав Уфимского губернского комитета РСДРП.
После победы Октябрьской революции рабочего железнодорожных мастерских И. М.
Белякова направляют в распоряжение Уфимского Совета рабочих и солдатских
депутатов. Здесь он возглавляет рабочую секцию, затем его избирают членом
Уфимского губернского ревкома — высшего органа власти. На второй Уфимской
губернской конференции РСДРП(б) в апреле 1918 года он стал кандидатом в
члены губкома партии.
Организаторские способности Ивана Михайловича проявлялись на всех участках
работы.
Трудно приходилось в первые годы Советской власти. С болью в сердце
руководил И. М. Беляков эвакуацией из Уфы советских учреждений и их
работников во время летнего наступления белогвардейцев в 1918 году. Веселее
было, когда в декабре этого же года он вновь возвратился в заснеженный
предновогодний город. В освобожденной Уфе создавались новые учреждения. В те
дни родился такой документ:
«...Ввиду острой нужды в опытных сотрудниках в коллегии комиссариата
городского хозяйства прошу не отказать в срочном откомандировании в качестве
члена в означенный комиссариат тов. Ив. Мих. Белякова».
В июле 1919 года И. М. Беляков работает уже членом президиума губернского
совнархоза.
1920 год. Бывший рабочий железнодорожных мастерских поднимает своих
товарищей, весь город на восстановление транспорта. Проводятся
коммунистические субботники. И в строй подвижного состава встают один за
другим некогда искалеченные, безмолвные паровозы.
Казалось, не было тогда дела, которого нельзя было поручить Ивану
Михайловичу Белякову. В голодный засушливый год он едет в Курскую губернию
заготавливать для губернии фураж. Едет в последнюю командировку...
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
