> XPOHOC > РУССКОЕ ПОЛЕ   > БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ

№ 8'05

Николай Переяслов

XPOHOС

 

Русское поле:

Бельские просторы
МОЛОКО
РУССКАЯ ЖИЗНЬ
ПОДЪЕМ
СЛОВО
ВЕСТНИК МСПС
"ПОЛДЕНЬ"
ПОДВИГ
СИБИРСКИЕ ОГНИ
Общество друзей Гайто Газданова
Энциклопедия творчества А.Платонова
Мемориальная страница Павла Флоренского
Страница Вадима Кожинова

 

«ЕСТЬ ПО РОССИИ ГОРОДКИ...»

* * *

Есть по России городки —
ось колоколенки, погостик.
Стоят — и руки коротки,
чтоб их выравнивать по ГОСТу!

Они уже наперечет,
но встретишь вновь, и сердце ахнет:
на церкви — Спас, на банях — черт,
все — русский дух, все Русью пахнет.

Куда ж торопишься, страна,
утюжа отчие обличья?
Не срама признак старина —
величья!

Народ без духа — импотент.
Что от такого остается?
Не память губится — патент
воспроизводства...

…Ось колоколенки, погост —
есть городки, стоят забыто.
Но каждый — словно вечный гвоздь,
каким душа к Руси прибита.

 

* * *

Зимнего утра стерильный уют.
Зяблики воздух морозный клюют.
Может, оно и теплей в Сан-Франциско,
только земля наша, жизнь наша — тут.

В чем оно, счастье, — в машинах? рублях?..
Лягут в могилу богач и бедняк.
Может быть, Рим и древнее Рязани,
правда — рождалась на наших полях!

Ватник накинешь, шагнешь из сеней,
небо — всех красок на свете синей!
Может, Венеция и экзотичней,
только тоскует душа — не по ней.

Мир этот, в выводках тетеревят,
нам открывать еще и открывать.
Может, Париж на любовь и щедрее,
сердце — от Родины не оторвать...

РОДНОЕ

И снова тени удлиняют катеты...
Еще — светло... Но, силы надорвав,
кругляшка солнца, обесценясь, катится
все вниз и вниз — как рубль на торгах.

Я не спешу. Остановлюсь. Подумаю.
Вот — город мой. Вот — видные окрест —
трехцветный флаг над городскою Думою,
а чуть повыше — над собором — крест...

Сегодня многим стали вдруг зловонными
те городки, где им открылся свет.
А ведь для нас тут —родники духовные,
и животворней их на свете нет.

Куда ж спешить? Здесь все мое, все кровное.
Вгляжусь во все, чтоб все запомнить смог.
Вот свистнул кнут над спинами коровьими…
Вот рубят баньку... Вот метают стог...

Вот у плетня судачат огородницы —
о Марианне, ценах, мужиках...
Вот — с небеси — взирает Богородица
и тихо крестит всех сквозь облака.

 

* * *

...А все начнется с комара —
с той звуковой микрочастицы,
что залетит в твою светлицу
на грани ночи и утра.

Вскочить бы, скрипнув половицей,
турнуть злодея со двора,
да — лень... И хоть уже не спится —
остатки сна таят ресницы,
как горсть укрытой со вчера
не раскулаченной пшеницы...

Ах! Голь на выдумки хитра:
недвижно затаясь под ситцем,
лежишь, пытаясь воплотиться
в обрезок шланга, в черепицу,
в лохмотья рваного «добра»,
а проку... Без толку игра!
Кровь не обманет комара.

(А — век?.. Прожорливою птицей
над нами тень его кружится,
отмеривая вечера.
Пасть — словно черная дыра —
лишь подставляй сады, столицы,
друзей, детей, любимых лица,
заслуги прадедов, пра-пра...
Ужель и тут — лежать, таиться?..)

…За окнами кричит синица.
Пора вставать. Пора. Пора!

 

* * *

Весна начинается с ветра,
как с первого крика дитя,
впервые встречаясь со светом...
(До этого — немота!)

Так пробует ноту настройщик,
прослушивая инструмент.
Так пишут стихи: прежде строчек —
синкопов ловя перепев.

Так иерихонские трубы
испытывают города.
Так пробуют женщину в губы,
ища ее вечное « да».

Так — прежде чем в дальние воды,
покинув причалы, уйти —
трубят о себе пароходы
на грани начала пути...

И, солнцем еще не прогрета,
не выпроставшая сады,
весна прорывается ветром
в просторы земли и судьбы.

Летит по раздетому полю,
колотит в домов этажи...
...Так жизнь — проверяет нас болью.
Чтоб счастье смогли пережить.

 

* * *

Арапчонок курчавый, ночами, когда не до чтенья,
когда с чутких черемух чешуйки летят наугад,
кто стучит мне в окно, слившись с черной беззлобною тенью —
только белые зубы в печальной улыбке блестят?

Мне ль тебя не узнать! Твою долгую добрую детскость,
твою тягу к проказам и дух вожака бунтарей.
Разве кто-то другой разрешил бы себе эту дерзость —
не упав на колени, затрагивать имя царей?..

Жизнь бедна на сюжет — так же вьются и воют в ней бесы,
и буран над Россией, и снять бы тулупчик с плеча
для торящего путь... Но снуют вдоль дороги Дантесы —
арапчонок, ты знаешь, что значит добро палача.

Палачи, палачи... Что ни век, то исчерканней гранки.
И уже по-иному врачуя пиитам умы,
твою вольность из нас выбивали в подвалах Лубянки
и стреляли в затылок у стен Моабитской тюрьмы.

Лагеря, лагеря... Бесконечные, вечные сроки...
Но — пока за «колючкой» не умер последний поэт —
опаляя сердца, в мир вплывают опальные строки,
как сквозь черную полночь слепящей черемухи цвет.

И опять мне в окно — кто-то стукнет и смотрит остудно,
и, убрав черновик, я шагну и замру на крыльце,
и во тьме различу чьи-то чистые светлые судьбы,
словно белые зубы — на Вечности черном лице...

 

* * *

Время тускнеет, как губы любимой.
Не обмануть себя блеском помады!
Мир лимитирован. Струйками дыма
тают июли в кострах листопадов.

Не переделать! Суть жизни — утраты.
Строг распорядок. Попытки — запретны.
Завтрашний день разграфлен и упрятан
в папках, помеченных грифом «секретно».

Глухо. Ни щелки. Родись хоть в сорочке —
где он, веками не найденный выход?
Душу продашь за единую строчку
и — до могилы не скопишь на выкуп!

Кто ж мы? Фантомы? Случайные крохи,
сдутые ветром с космических празднеств?..
Зря упивается скоростью рокер,
фарой пронзая немое пространство.

Мир — лимитирован. Сроки. Границы.
Судьбы. Зарплаты. Квадратные метры.
Только душа, как плененная птица,
бьется о тайну бессмертья Гомера.

Глухо! Как в танке. Все формулы — мимо.
Тлеют костры вдоль садовых дорожек...
Время похоже на губы любимой.
Нет их тревожнее. Нет их дороже.

 

ИМЯ

Смята мраком сугробов перина,
волчьи свадьбы вершатся в бору.
Мир затих. Только имя Марина
бьется птицей на черном ветру.

Льдом сковало прозрачные лужи
истекающей соком луны.
Чем укрыть мне тебя в этой стуже,
заморозившей душу страны?

Оглянусь на немые равнины —
неужели пришел Страшный суд?
Ах, Марина, Марина, Марина,
вот уж ангелы чаши несут!

Лишь одно греет сердце отрадой,
глядя в даль занебесной тиши:
что и там — навсегда будут рядом
две иззябшие наши души...

 

* * *

Ты — женщина. Адамово ребро.
Но, преступив законы первородства,
ты улыбнулась дерзостно и просто —
и мир плевал на райское добро!

Ты женщина. Сестра или жена —
тебе даны все сути во Вселенной.
Одно молю: не стань второй Еленой,
из-за которой — Троя сожжена.

Ты женщина. Каприз и благодать!
Твой смысл — как голос
в дальнем автомате.
(Да будет вечно свята Богоматерь,
уже за то одно, что это — Мать!)

...Склонюсь к тебе. О, как ты хороша!
Целую твое имя в час разлуки.
Ты женщина. Ты свет. Ты боль и муки.
Не уходи! Не вынесет душа...

 

  

Написать отзыв в гостевую книгу

Не забудьте указывать автора и название обсуждаемого материала!

 


Rambler's Top100 Rambler's Top100

 

© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2004

Главный редактор: Юрий Андрианов

Адрес для электронной почты bp2002@inbox.ru 

WEB-редактор Вячеслав Румянцев

Русское поле