> XPOHOC > БИБЛИОТЕКА > РОССИЯ В 1839 ГОДУ >  
ссылка на XPOHOC

Астольф де Кюстин

1839 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC
ФОРУМ ХРОНОСА
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ
ЭТНОНИМЫ
РЕЛИГИИ МИРА
СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ
КАРТА САЙТА
АВТОРЫ ХРОНОСА

Астольф Де Кюстин

РОССИЯ В 1839 ГОДУ

Комментарии

Настоящие комментарии ориентированы не только на разъяснение текста (прежде всего, разнообразных реалий), но также и на воссоздание -- хотя бы некоторыми штрихами -- того идеологического и культурного контекста, из которого выросла книга Кюстина. Мы стараемся указывать как события, которые имели место в действительности, так и те источники, из которых мог знать о них Кюстин. При этом фиксируются и "общие места" россики, и фактические сведения из французских историко-географических описаний России, и слухи -- зачастую недостоверные, -- распространявшиеся парижскими газетами. Кроме того, по возможности полно отражены реплики русских и французских критиков Кюстина.

В комментарии включены также примечания самого автора, которыми он дополнил третье (1846) и пятое (1854) издания. В раздел "Дополнения", помещенный во втором томе, вошли предисловия автора к третьему (1846) и пятому (1854) изданиям и пространное дополнение к третьему изданию:

"Отрывки из книги "Злоключения католической церкви обоих обрядов в Польше и в России", переведенной с немецкого графом де Монталамбером".

Список условных сокращений, использованных в примечаниях, см. в конце второго тома.

Перевод выполнен по второму изданию "России в 1839 ГОДУ" (Париж, i843).

Кроме особо оговоренных случаев, письма Кюстина к Виктору Гюго (музей Виктора Гюго в Париже) и к Софи Гэ (Bibliotheque Nationale, NAF., No 14882) цитируются по копиям, любезно предоставленным нам французской исследовательницей Доминик Лиштенан; пользуемся случаем высказать ей сердечную благодарность. С. 6. Несколько слов издателя о втором издании. -- Первое издание "России в 1839 году" вышло в мае 1843 года (объявлено в "Bibliographic de la France" 13 мая). Следует подчеркнуть, что встречающаяся в литературе версия о выходе некоего "самого первого" издания в i8^o или iS^i году (см.:

397

Нечаева В. П. А. Вяземский как пропагандист творчества Пушкина во Франции // ЛН. М., I952- Т. 58. С. 320; Кийко Е. И. Белинский и Достоевский о книге Кюстина "Россия в 1839 году"//Достоевский. Материалы и исследования. Л., 1974- T.I. 0.189: Буянов М. И. Маркиз против империи... М., 1993- ^- 77) является плодом недоразумения. Повод к нему дали, по- видимому, известия о книге, распространившиеся после того, как весной 1840 г. Кюстин устроил в своем парижском доме чтение отрывков из нее (см. примеч. к наст. тому, с. 379. ч НЛО. С. но ш). Первое издание было так быстро распродано, что издатель Амио счел возможным уже в ноябре того же года выпустить второе издание тиражом 3000 экземпляров, причем две трети этого нового тиража разошлись в полтора месяца (см.: Lettres a Vamhagen. P. 472). "Несколько слов..." написаны самим Кюстином; см. в его письме к немецкому литератору Карлу Августу Варнгагену фон Энзе (1785 1858) от ао января 1844г.: "Во втором издании в предуведомлении книгопродавца я ответил на наиболее часто повторявшиеся замечания, и ответ этот навлек на меня новые критики" {Lettres и Vamhagen. P. 47о). Наиболее существенные дополнения, внесенные во второе издание, -- рассказ о казни декабристов (письмо двадцать первое), рассказ о судьбе П.В.Долгорукова (письмо двадцать девятое), исправление неточностей в рассказе о семействе Лавалей (глава "Изложение дальнейшего пути"); см. об этом: Cadot. P. 225. О работе над вторым изданием Кюстин 14 июня 1843 г. писал своей приятельнице Софи Гэ: "Я готовлю второе издание "России" и исправляю ошибки, сделанные по непростительной оплошности. Успех хорош тем, что придает силы для исправления ошибок". 24 ноября 1843 г. газета "Journal des Debats" поместила примечательную рекламную заметку, где сообщалось, что второе издание книги Кюстина, "выпущенное в более удобном формате, придаст еще больший вес суровым истинам, встревожившим Россию", а сам текст книги аттестовался как "простой, серьезный и точный". Реклама эта, а главное, сам факт появления второго издания меньше чем через полгода после первого так возмутил добропорядочных русских патриотов, что один из них, князь Элим Петрович Мещерский (1808-- 1844), бывший корреспондент министерства народного просвещения в Париже, 30 ноября 1843 г- сообщил своему преемнику на этом посту графу Я.Н.Толстому (см. о нем наст. т., с. 39' 394^ "Эта реклама заставляет жаждать крови; моя же кровь кипит и приливает к вискам вот уже четыре месяца. Я подожду еще немного, а затем напишу опровержение, какого не написать другим ^...) В апреле я вернусь в Париж, в мае- опубликую мою брошюру о Кюстине, в июне кого-то одного из нас -- либо его, либо меня -- на свете уже не будет; это решено" (цит. по: Mazon A. Deux Russes ecrivains francais. P., 1964. P. 422; опровержение на Кюстина написал в результате не Мещерский, а Толстой). Третье и четвертое издание "России в 1839 году" вышли в 1846 г.; пятое-- в 1854 г.; шестое-- в 18551'.) Ha этом история прижизненных изданий книги Кюстина о России кончается. Предисловия автора к третьему

398

и пятому изданию см. в Дополнениях i и з. Добавления, внесенные Кюстином в третье издание, см. ниже в наших примечаниях.

...бельгийские контрафакции...-- Тарн {Тот. Р. 799) указывает в общей сложности шесть таких контрафакций -- "пиратских" перепечаток без согласия автора: две с указанием года издания (1843 и 1844) и четыре без года. По свидетельству Я. Н. Толстого (в его донесении Бенкендорфу) до марта 1844 г. в Бельгии было продано 30 ooo экземпляров книги Кюстина (ГАРФ. Ф. Ю9. СА. Оп. 4. No 195. Л. 136). См. также т. а, Дополнение з. ...немецкий перевод...-- Перевод Дизмана вышел в Лейпциге в 18431'-;

там же вышло второе издание (без года), а в 1847 г.-- третье. ...перевод английский... -- Вышел в Лондоне в 1843 г. чод названием "The Empire of the Czar" ("Империя царей"); а-е издание-- там же, в 18441". ...молчание крупнейших французских газет.-- Кюстин не совсем прав:

газеты активно участвовали в рекламной кампании. Первый анонс книги был опубликован в газете "La Presse" за три года до ее выхода, f марта 1840 г. (см.: Тот. Р. 769; отрывки из "России в 1839 году" были напечатаны в "La Presse" 17 и 18 апреля, в журнале "La Mode" 5" i5> 25 мая 1843 г., в журнале "Le Voleur" 20 и 25 мая; объявления о выходе книги появились в течение мая едва ли не во всех крупных парижских газетах. До выхода второго издания во французской прессе успели появиться и несколько аналитических статей, причем весьма сочувственных. 15 августа рецензию в католическом журнале "Correspondant" опубликовал граф Мари Жозеф д'0ррер (i775--1849)' который до начала Реставрации (1814) состоял в русской службе, затем служил секретарем французского посольства в Петербурге и потому хорошо знал русскую жизнь; одобряя взгляд Кюстина на положение религии в России, д'0ррер, однако, критикует автора за некоторые неточности и скороспелость суждений (см.: Cadot. Р. 243)- i^ я ю сентября 1843 г. рецензию на книгу "Россия в 1839 году" опубликовал протестантский еженедельник "Semeur", главный редактор которого Анри Лютерот, хотя и не разделял католических пристрастий Кюстина, выразил восхищение его стилистическим мастерством и "уважением к правде". Почти одновременно с выходом второго издания (14, i6 и 17 ноября) в газете "National" появились три пространные статьи Гюстава Эке (Hequet), который, хотя и порицал Кюстина за аристократизм, одобрял его критику Российской империи. Раздражение Кюстина "молчанием крупнейших французских газет" объясняется, по-видимому, тем, что о книге не высказались подробно влиятельные французские критики, такие, как Сен-Марк Жирарден (его весьма хвалебные статьи появились в "Journal des Debats" лишь в 1844 г.: статья первая 4 января, статья вторая 24 марта) или Сент-Бев, который уклонился от подробного анализа "России в 1839 году" и в дальнейшем посвятил ей всего один абзац, да и то в статье, предназ- наченной для швейцарского, а не парижского журнала ("Revue suisse", 3 июня 1843 г.; см.: Tarn. P. 499; Cadot. P. 244); TAG) отпустив несколько колкостей по поводу манерности и многословия Кюстина, засвидетельствовал, однако, что новая книга "производит впечатление". После второго

399

издания положение резко изменилось; "Кюстин, -- докладывал 5/17 января 1844 г. в Петербург Я. Н. Толстой,-- жалуется в предисловии ко второму изданию на молчание крупнейших французских газет, но если он когда-нибудь опубликует третье издание, он будет уже не вправе жаловаться, ибо возникает впечатление, что газеты только и дожидались второго издания, чтобы начать говорить об этой книге, и никогда еще общественное внимание не было так возбуждено" (ГАРФ. Ф. 109. СА. Оп. 4. No 192. Л. до об.; подл. по-фр.).

...избранный же нами формат... -- Первое издание вышло в формате in-8њ; второе-- in-12њ.

Яростные напайки... со стороны русских...-- Ко времени выхода из печати второго издания "России" была написана и издана (на французском языке) лишь одна антикюстинская брошюра -- "Реплика о сочинении г-на де Кюстина, именуемом "Россия в 1839 году"" за подписью "Русский"; она появилась в конце сентября 1843 г- (объявлена в "Bibliographic de la France" 23 сентября I8431'-)" а позже была переведена на английский и немецкий языки. Автором ее был Ксаверий Ксавериевич Лабенский (1800--1855)) польский дворянин, состоявший в русской службе (и одновременно, сочинитель французских стихов под псевдонимом Jean Polonius). Входя в ряд опровержений Кюстина, опубликованных с ведома русского правительства, брошюра Лабенского выделялась среди них спокойным, уважительным тоном; ругая Кюстина за необъективность и ошибочность его суждений о русских, автор "Реплики" признает, что иные из злоупотреблений, обличаемых французским автором, существуют в действительности; впрочем, замечает он, правительство сознает их и поощряет их обличение, свидетельство чему-- пьеса Гоголя "Ревизор" [Labinski. P. 46--47)- Брошюра Лабенского, "пикантная сатира, колкая и саркастическая", по свидетельству Я. Н. Толстого, который по поручению русского посольства в Париже занимался ее изданием, имела среди французов такой успех, что уже в январе 1844 г. стараниями Толстого вышло ее второе издание (ГАРФ. Ф. log. СА. Оп. 4. •No i95- ^- '25 њб-> подл. по-фр.). По мнению М. А. Корфа, в брошюре Лабенского вся книга Кюстина "покрыта язвительною насмешкою, и весь он, так сказать, одурачен: лучший способ ответа, и особенно во Франции, где насмешка составляет такое опасное оружие" (дневник, 5 ноября 1843 г.-- ГАРФ. Ф. 728. On. i. No 1817. Ч. 6. Л. 253 об.). Говоря о нападках русских, Кюстин, по-видимому, имел в виду не только брошюру Лабенского, но и устные известия о реакции на первое издание его книги, которая, как сообщал 30 июня 1843 г. поверенный в делах французского посольства в Петербурге министру иностранных дел, Гизо, была запрещена цензурой (после недолгого колебания императора, желавшего вначале разрешить продажу, дабы показать, что он придает Кюстиновым "наветам" очень мало значения; см.: Cadot. P. 229; НЛО. С. ill, 132); в новейшей работе указана точная дата, когда книга Кюстина была запрещена Комитетом цензуры иностранной -- 1/13 июня 1843 г. (см.:

Гримгюсо. С. 74)- Во французском свете летом 1843 г. шли толки о том, что "в Петербурге читают Кюстина с яростью -- именно с яростью, ибо у рус- 400

Комментарии ских книга вызывает ужасный гнев" (слова дочери российского вице-канцлера К. В. Нессельроде, зафиксированные 4/16 июня 1843 г. в дневнике герцогини де Дино-- Dim. P. 289). Наиболее резкой критике со стороны русских авторов книга Кюстина подверглась уже после выхода второго издания (см. подробнее во вступительной статье). С. 7- --дабы представить Францию страной идиотов...-- Этот прием неоднократно использовался и в печатных опровержениях на книгу Кюстина, и в приватных репликах на нее; ср., например, у Лабенского утверждение, что недоброжелатель мог бы опорочить Францию, представив ее страной, природа которой исчерпывается бордоскими ландами и меловыми рав- нинами Шампани, а история -- отравлениями и массовыми убийствами соотечественников {Labinski. Р. 33--35); язвительный пассаж на ту же тему занес в дневник секретарь русского посольства в Париже Виктор Балабин:

"Будь у меня время и место, я забавы ради показал бы, как можно описать в той же манере, в какой г-н де Кюстин пишет о России, Францию и французов. Возьмем, например, таможни: вы приезжаете на границу, у вашего ребенка с собою азбука, изданная в Брюсселе; ее конфискуют

-- вот вам и свободный обмен мыслями; у вас в кармане несколько сигар -- их конфискуют; чай также, кружева, шелка и проч. -- также; вот вам и свобода торговли! Содержание заключенных в наших русских тюрьмах жестоко! -- а Мон-Сен-Мишель с заключенными, о здоровье которых ежедневно извещает нас "National"? И что же мы там читаем? Тот повесился, этот зарезался, тот сошел с ума..." [Balabine. P. 158); ср. также в одном из донесений Я. Толстого: "Славную книгу мог бы сейчас написать о Франции кто-нибудь из русских, в отместку за книгу о России маркиза де Кюстина: стоило бы только перечислить все обвинения, которыми осыпают друг друга различные партии; стоило бы только воспроизвести все то, что высказывается в печати о непорядках, безнравственности, корыстолюбии, недобросовестности и даже бесчеловечности французов!" [ЛН. М., 1937- Т. у1у.

С. боз). ...упрек в неблагодарности...-- Имеется в виду неблагодарность по отношению к Николаю I. Во всех свидетельствах, касающихся реакции императора на книгу Кюстина, подчеркивается его глубокая уязвленность поведением Кюстина, ответившего на любезный прием "клеветническим" отчетом о путешествии. Ср., например, один из рассказов, циркулировавших летом 1843 г. среди русских за границей: "Мне сейчас рассказывал приезжий из Петербурга, что Государь был очень рассержен книгою Кюстина и сказал, что в другой раз его так не поймают, т^о) е^сть) что он с чужестранцами-- разговаривать не будет. Он раз пришел в и часов вечера -- в салон к Императрице, проведя весь вечер в чтении Кюстина и весь в гневе; сказал Императрице, что покажет ей кое-что, что удивит ее. Он не мог спокойно говорить о книге Кюстина" (письмо А. И. Тургенева к Н.И.Тургеневу из Мариенбада от 13/25 июля 1843 г.; НЛО. С. i2o). Кюстин был в курсе атих слухов; 24 июня 1843 г. он писал Софи Гэ: "Я узнал от очевидца, что большая часть книги была прочитана в присутствии императора и его семейства, которые постоянно прерывали чтение своими 401

Комментарии комментариями, возражениями, а порой и подтверждениями: хотел бы я, как говорится, проскользнуть туда маленькой мышкой". Позднейшие мемуаристы объясняли гнев императора получением им-- уже после первой встречи с Кюстином -- компрометирующей информации о нравственности визитера, после чего отношение к гостю переменилось -- "и книга явилась как мщение" (Бутурлин М. Д. Записки//?^. IQOI, No ia. 0.434)- Сам Кюстин энергично оспаривал такое объяснение в своих письмах 1843 г.: "Многие утверждали, что убеждения мои переменились от того, что Император и, следственно, двор переменили свое обращение со мной. Я снес молча многие другие несправедливости, не стал бы возражать и на эту, даже говоря с вами, но на сей раз дело идет не только обо мне, но и о благополучии всего человечества, и я обязан отвечать на клевету, опровергнуть которую легко одним словом: я ездил в Россию в 1839 году, а в 1840 году императрица была в Эмсе и на глазах всей находившейся там публики обращалась со мною точно так же, как и в Петербурге, иначе говоря, с такой любезностью, что мне пришлось выдержать суровую битву с самим собой, прежде чем опубликовать сочинение, которое не могло не опечалить ее и не лишить меня ее милостей, хотя, несомненно, в нем невозможно найти ни единой строчки, неблагодарной по отношению к ней лично" (письмо к В.Гюго от i3 декабря 1843 г.). Тем не менее молва о неблагодарности Кюстина прочно утвердилась в критике; ср. восклицание императора, пересказываемое в брошюре Ф. Вигеля: "Итак, г-н дс Кюстин, вы являетесь ко мне, представляетесь легитимистом, втираетесь ко мне в доверие, а потом отдаете меня и мой народ на поругание Луи-Филиппу! А ведь и вы делали мне признания... но, будьте покойны, я честнее вас, я не предам их огласке!" {Wiegel. P. XI). С другой стороны, доброжелательные западные читатели разрешали вопрос о корректности Кюстиновой критики Николая I в положительном смысле. Ср., например, размышления герцогини де Дино в дневниковой записи от а6 мая 1843 г.: "Я продвинулась в чтении второго тома книги г-на де Кюстина. Он рассказывает в этом томе о своих беседах с императором и императрицей, которая радовала его речами изысканными и кокетливыми, явно рассчитанными на позднейшую огласку. Читая все это, я задавалась вопросом, должен ли путешественник, обязанный гостеприимным приемом исключительно страху, какой внушает хозяевам его ремесло -- ремесло сочинителя, желанию хорошо выглядеть на страницах его будущей книги и опасению, как бы автор не изобразил их чересчур строго и пристрастно,-- так вот, должен ли этот путешественник отвечать хозяевам так же благодарно и сдержанно, как отвечал бы он им, принимай они его любезно и гостепри- имно без всякой задней мысли, просто потому, что его общество им приятно. • Признаюсь, я не знаю точного ответа; хотя вообще деликатность и скромность кажутся мне в любом случае предпочтительнее, я не могу не извинить литератора, полагающего, что заинтересованная любезность стоит куда дешевле благожелательности бескорыстной и непроизвольной. Впрочем, Кюстин передал разговоры императора в тоне вполне лестном; самый свободный и критический ум в той или иной мере подпадает под влияние 402

Комментарии августейших любезностей. Тем не менее книга эта придется русским совсем не по вкусу; разумеется, после нее путешественников в России будут принимать холоднее и сдержаннее" {Dino. P. 274)-

С. 8. ...ныне, когда у них не осталось ни судей... ни самих этих правил! -- Намек на Июльскую монархию; Кюстин был убежден, что после 1830 г. к власти пришли выскочки и посредственности, которые под прикрытием красивых речей о свободе и счастье человечества подавляют любую духовно

независимую личность. ...сочинялись в два приема...-- IQ октября 1839 г. из Эмса, куда он прибыл прямо из России, Кюстин писал Виктору Гюго: "Я описал свое путешествие, но не стану публиковать написанное. Меня слишком хорошо принимали, чтобы я мог сказать то, что думаю, а иначе я писать не умею". В основу книги легли реальные письма Кюстина; одно из них, к г-же Рекамье из Нижнего Новгорода, от 22 августа / з сентября 1839 г., опубликовано в кн.: Cadot. P. 2i9--222; известно также, что писатель пользовался письмами, написанными "по свежим следам", при работе над двенадцатым и двадцать третьим письмом (см.: Тат. Р. 521). Впрочем, все эти письма он подверг радикальной переработке. 20 декабря 1841 г. Кюстин писал Виктору Гюго из Милана:

"Все лето я провел за пополнением четырех толстых томов, посвященных России,-- книге, которой я страшусь не из трусости, а из сознания собственной слабости; выходить на бой с колоссом, с которого я намереваюсь сорвать маску, имея так мало боеприпасов, как я, -- предприятие слишком дерзкое, особенно если учесть, что я провел в России всего три месяца! Я знаю, что правота на моей стороне, я полагаю также, что разглядел в верном свете хотя бы самое основное, а главное -- что я оценил по заслугам плоды восточного деспотизма, подкрепляемого европейской цивилизацией, но я не чувствую в себе довольно сил для того, чтобы изобразить эти очевидные истины публике и вселить мои убеждения в души читателей. Я успокаиваю себя мыслью, что я сделал все, что мог, и что большего с меня спрашивать не приходится". 6 марта 1842 r. Кюстин сообщал Софи Гэ: "Я работаю над моей книгой; это сущая гидра..."; 11 марта 1842 г. подтверждал: "Я по-прежнему работаю, как уже писал вам, и надеюсь выпустить книгу ближайшей осенью". Вчерне рукопись была закончена 6 мая 1842 г.;

полностью -- 9 сентября 1842 г.; в начале 1843 г. (не раньше 22 января) был подписан контракт с издателем Амио (см.: Тат. Р. 487--495)- ...слышанными от поляков. После подавления польского восстания 1830--1831 гг. (см. подробнее примеч. к наст. тому, 0.85) "анекдоты" о России, слышанные от поляков во Франции, главном центре польской эмиграции, могли быть лишь недоброжелательны. О польском семействе Гуровских, связанном с Кюстином особенно тесными узами, см. примеч. к наст. тому, с. 270. Русские власти приписывали большую роль в "распространении клевет и лжей на Россию" польским выходцам: "они участвуют и в составлении французских пасквилей: это обнаруживается, между прочим, из того, что в статьях и книжках с клеветами на Россию все иноязычные собственные имена искажены и только польские написаны правильно: (Отчет III Отделения за 1845 год-- ГАРФ. Ф. 109. On. 223. No ю. Л. 91 об.-- 92).

403

...переменило обращение с иностранцами... не по отношению к нашему автору. -- Вероятно, намек на холодный прием, оказанный в Петербурге Бальзаку -- писателю, пользовавшемуся не только на родине, но и в России гораздо большей славой, чем Кюстин. Бальзак побывал в Петербурге в августе 1843 г- и, хотя в русских дипломатических кругах от него ожидали опровержения "России в 1839 году" (ср. отражение этих слухов в письме Кюстина к Варнгагену от 7 августа 1843 г.: "Вот уже и Бальзака призвали опровергать меня".-- Lettres a Vamhagen. P. 469)" прямых предложений ему не сделали и Николаю I он представлен не был (см.: Гроссман Л. П. Бальзак в России //ЛН. М., IQ37- Т. у132- С. 205--аоб; см. также в статье, наст.

том, с. 392--393)- С. 9- Эпиграф-- предшествует книге, начиная со второго издания. В первом издании эпиграфом служила цитата из поучения Владимира Мономаха, почерпнутая Кюстином из "Истории государства Российского" (т. II, гл. VII; о французском издании Карамзина, которое читал Кюстин, см. примеч. к наст. тому, с. 126): "Всего же более чтите гостя, и знаменитого, и простого, и купца, и посла; если же не можете одарить его, то хотя брашном и питием удовольствуйте: ибо гости распускают в чужих землях и добрую, и худую об нас славу". Московский почтмейстер А. Я. Булгаков (1781--1863), которому "случалось два раза обедать" с Кюстином в Москве (см.: НЛО. С. и7)> занося в свой дневник "Современные происшествия и воспоминания мои" впечатления от знакомства с первым изданием книги Кюстина, заметил: "Он как будто нарочно из бесстыдства или для собственного своего обвинения вставил в книге своей следующий эпиграф, заимствованный из Российской истории Карамзина... ( далее приводятся слова Поучения). Кюстин поступил совершенно вопреки советов великого князя, хотя был принят царскою фамилией) с особенною ласкою и всеми русскими со свойственным им радушием" (НЛО. С. 122). Во втором и последующих изданиях цитата из Мономаха сохранилась в "Кратком отчете о путешествии", входящем в письмо з6-е (см. Т. а, с. 338)- Предисловие

С. ю. ...путешествовать... неисчерпаемый запас...-- Это ощущение сформировалось у Кюстина еще в юности; ср. его признания в письмах: "Мне необходимо покидать самого себя; иной раз я ощущаю такую потребность скитаться по свету, словно, изменив место пребывания, смогу изменить свое существо" (маркизу де Лагранжу, 14 августа i8i8r.) или: "Я по-настоя^ щему становлюсь самим собой, лишь обретя независимость путешественника" (ему же, май 1822 г.; цит. по: Espagne. P. VI). С. и. Я хранил в своем сердце религиозные идеи... - Недоброжелатели склонны были воспринимать предисловие к "России в 1839 году" как плод кюстиновского лицемерия, как попытку "растопить лед и снискать расположение Сен-Жерменского предместья" (рецензия из английского журнала "Quarterly Review", переведенная в изд.: Bibliotheque universelle de 404

Комментарии Geneve. 1844. Т. 52. P. 105). Сходным образом секретарь русской миссии в Париже Виктор Балабин в дневнике охарактеризовал это предисловие как "смутное, сомнительное, где он ^Кюстин) толкует о своей религии, которую, по всей вероятности, знает очень неглубоко, и о нашей, которую не знает вовсе", как "уступку нынешнему направлению ^...) пылкой религиоз- ности, царящей ныне во французском обществе", где "нет туриста, нет путешественника, который не считал бы себя обязанным глубоко исследовать религиозный вопрос-- и один Бог знает, как они его исследуют" (Balabine. P. 125; запись от 19 мая 1843 г.). В самом деле, сочувственное внимание к судьбам польских католиков, подвергавшихся гонениям в Рос- сийской империи, отличало определенную часть французских легитимистов и омрачало их видение России, вообще весьма восторженное (отсюда -- обилие материалов о преследованиях католиков в Российской империи). В рассуждениях Кюстина на религиозные темы не следует, однако, видеть простую уступку политической конъюнктуре. Кюстин напряженно размышлял о религии с юности. "Я ощущаю самую живую, самую настоятельную потребность сделаться учеником! и до тех пор, пока я не отыщу своего Мессию, мне не узнать покоя! Все мое несчастье, возможно, происходит оттого, что я ищу наставника на земле; мне следовало родиться восемнадцатью столетиями раньше, чтобы стать счастливым вполне... вера способна заменить счастье!",-- писал он матери 31 мая 1815 г., а она, в свою очередь, сообщала в ту же пору своей матери, что Астольф всерьез собирается удалиться в монастырь (Maugras. P. 492)- Рахили Варнгаген, которой он поверял самые сокровенные свои помыслы, Кюстин писал б января 1817 г.:

"Наши побуждения не зависят от нас, но мы вправе выбирать между побуждениями противоположными, главный же источник нашего могущества ^...) -- умение понять, какое из этих побуждений более согласно с видами Господа. Следственно, единственное наше прибежище -- молитва; в ней обретаем мы тягу к тому утраченному наследству, какое нам столь напыщенно расписывают под именем свободы. Истинная наша свобода -- в сознании нашего рабства..." {Lettres a Varnhagen. P. 117)- Показательно, что заглавные герои первого и последнего романов Кюстина, Алоис и Рому-альд, наделенные некоторыми автобиографическими чертами, избирают религиозное поприще. Судьбой католической церкви в царской империи писатель продолжал интересоваться и после выхода "России в 1839 году";

в 3-е издание он включил обширные отрывки из книги немецкого богослова А. Тейнера "Злоключения католической церкви обоих обрядов в Польше и в России" (1841; фр. пер. 1843; см. во втором томе Дополнение 2).

Иные утверждают, что цель зта... будет достигнута и без помощи нашей религии...-- В начале i84o-x г. во Франции в очередной раз обострились споры о месте католической религии в современном обществе; весной 1843 г. профессора Коллеж де Франс Э. Кине и Ж. Мишле начали читать курсы лекций, в которых утверждали естественное происхождение всех религий и выступали против иезуитов, за полную секуляризацию народного образования. Эти взгляды продолжали давнюю французскую традицию восприятия католической церкви и ее самого могущественного "отряда"

405

иезуитов -- как источника всех общественных зол (о сугубо мифологическом характере этих представлений см.: Leroy M. Le mythe jesuite. DC Beranger a Michelet. P., 1992.). С другой стороны, чем сильнее становились в обществе социалистические тенденции, тем активнее начинали некоторые мыслители искать спасения от разрушительного социализма в религии: "...еще вчера иезуитов гнали и отлучали от народного образования, и вдруг все изменилось; пугало, каким еще недавно были иезуиты, ультрамонтанское духовенство, католическая нетерпимость (согласно выражениям тех лет), пало перед лицом опасности более очевидной. Социализм, отвратительный социализм стоял у наших дверей! Содрогаясь от страха, французское общество призвало себе на помощь в борьбе с этим ужасным врагом всех, кого только можно:

епископов, кюре, монахов, даже иезуитов. Ложные страхи, химерические опасения, тактические сомнения все исчезло в виду настоящей угрозы..." (Nettement A. Souvenirs de la Restauration. P., 1858. P. 253; ср. сходную постановку вопроса: католичество или социализм:" применительно к русскому обществу в брошюре русского иезуита И. С. Гагарина "Католические тенденции в русском обществе", i86o). Добавим, что скептицизм Кюстина относительно "католической угрозы" разделяли и его русские оппоненты; так, не принявший его книгу П. А. Вяземский вскоре после ее появления в свет (30 октября 1843 r-) высказал в часгном письме схожие взгляды: "Ну, можно ли в наше время бояться иезуитов и духовного деспотизма? Между тем страшно видеть, как устроены наши так называемые христианские общества. Религия должна бы быть в них основанием и краеугольным камнем, а вместо того она везде камень преткновения. Везде опасаются ее и стараются устранить от общей народной жизни. Ее точно будто терпят как необходимое, но пагубное зло, от которого нельзя достаточно оконопатить, застраховать, оградить общество так, чтобы и оно до нее не касалось и не было подвержено влиянию ее. (...) Духовная власть- - люди, конечно, следовательно, грешны и слабы и падки на злоупотребления: исправьте их, но не трогайте духовной власти и не унижайте ее вашими подозрениями и опасениями. Кому же образовать христиан, как не духовным пастырям, а между тем только того и боятся, чтоб духовенство как-нибудь не вмешалось в воспитание юношества. Что за путаница, что за превратность в понятиях! Воля ваша, все это нелепо" (РО ИРЛИ. Ф. 309- No 47'5- ^- '^2 163; письмо к А. И. Тургеневу). С. i2--13- ...даровать покой одной-единственной душе... из двух авторитетов... одобрение восемнадцати столетий. -- Наиболее подробная апология принципа авторитета и традиции, противопоставленного "тупому упрямству или безрассудной гордыне" одиночек, была дана в нашумевшей книге Ф.-Р. де Ламенне (1782--1854) "Опыт о равнодушии в области религии" (1817-1823): "Разве разумнее и надежнее говорить: "Я верю в себя", нежели: "Я верю в род человеческий"? Кому из этих двух авторитетов отдать предпочтение: вашему разуму или разуму человечества?" (Lamennais F.-R. de. Oeuvres completes. P., 1844- Т. 1. Р. б--д)- Именно к подобным "традици-оналистским" представлениям восходит комментируемый пассаж Кюстина.

С. 13. Стань все церкви мира национальными, иначе говоря, протестантскими или православными... - Идеи, восходящие к книге Жозефа де Местра (1753 -

406

1821) "О папе" (1819, ч. IV, гл. б): "Отделившиеся церкви ясно ощущают, что им недостает единства, что над ними нет власти, что у них нет места, где они могли бы собраться и держать совет. Одно соображение первым приходит на ум и поражает его: "Столкнись такая церковь с некими трудностями, подвергнись одна из се догм нападкам, какой суд разрешит этот вопрос, если над церквями нет ни человека, их возглавляющего, ни Вселенского собора?"" На связь комментируемых рассуждений Кюстина с идеями де Местра, "которые, даже будучи неправильными, всегда новы и пикантны", указал К. Лабенский (Labinski. P. 49 5њ)' упрекнувший Кюстина в том, что, проповедуя терпимость, он не выказывает таковой в разговоре о некатолических религиях. Мысль о том, что национальная церковь - не более, чем государственное учреждение, подчиненное главе государства, Кюстин мог почерпнуть и у последователя де Местра графа д'0ррера, автора книги "Преследования и муки католической церкви в России" (см.: Persecutions et souffrances de 1'Eglise catholique en Russie. P., 1842. P. i6--i7), которую читал в конце работы над "Россией в 1839 году" и на которую ссылается ниже (см. наст. том, с. 282; т. 2, с. 314)- О национальных церквях см. также т. 2, с. 121

...протестантизм, чья сущность отрицание... Вслед за Ж. де Местром, писавшим в книге "О папе" (ч. IV, гл. i), что "всякая церковь, не являющаяся католической, есть церковь протестантская (...) ибо что такое протестант? Это человек, который протестует, а уж против какой именно догмы он протестует, - неважно", Кюстин неизменно подчеркивал "относительный" характер протестантизма, лишенного, по его убеждению, абсолютных ценностей: "Эта религия сохраняет силу лишь в эпохи просвещенные; против варварства она бессильна. (...) Мощь протестантизма мощь отклика; религия эта до самого конца будет нести на себе отпечаток своего проис- хождения и падет сама собою в тот момент, когда в мире не останется вещей, нуждающихся в реформировании, и от церкви потребуется способность к созиданию" (Memoires et voyages. Р. 342).

С. 14. ...более или менее утонченное язычество, имеющее храмом природу... -Намек на пантеистические тенденции, опасность которых адепты традиционного католицизма постоянно подчеркивали в 1830-0 гг. (так, в пантеизме обвиняли Ламартина за выпущенную в 1836 г. и вскоре запрещенную церковью поэму "Жослен", а в 1839 г. аббат Маре выпустил целую книгу разоблачительного характера под названием "Опыты о пантеизме в современном обществе").

С. 15. ...король, известный своей терпимостью, и министр- протестант... -Имеется в виду Луи-Филипп (1773-1850, король французов в 1830-1848 гг.), который уважал веру большинства своих подданных, но, в отличие от своего предшественника Карла X, отнюдь не был ревностным католиком, и Франсуа Гизо (1787 1874)" c 1840 г. министр иностранных дел и фактический глава правительства, родившийся в протестантской семье и исповедовавший веру отцов, но чуждый фанатизма; в бытность свою министром народного образования (1832--1837) он даже желал восстановить в Сорбонне "богословский факультет, выписав сюда многих, уехавших

407

профессорствовать из Франции в Бельгию: но министру-протестанту не удалось оказать этой услуги галликанской церкви -- и четыре профессора богословия так же мало исполняют свои обязанности, как и другие профессоры неточных наук" (Тургенев А. И. Хроника русского. М.; Л., 1964-С. 144).

С. 16. Неокатолицизм - одна из ветвей христианского социализма, основателем которой был Филипп Жозеф Бенжамен Бюшс (1796--1865), проповедовавший это учение на страницах своего журнала "Европеец" (1831--1832; 1835--1838) и в книге "Опыт полного изложения философии с точки зрения католицизма и прогресса" (1838--1840, т. 1-3). Неокатолики пытались примирить католицизм с революцией, идею божественного откровения с идеей общественного прогресса, в котором видели реализацию небесного предопределения. Кюстин резко полемизировал с "неохристианством", или неокатолицизмом, еще в книге "Испания при Фердинанде VII" (письмо 44-e), где назвал эти теории "республиканской мифологией", "выдумками, сочиненными на потребу демагогам всех стран", попыткой обновить с помощью веры "политические доктрины XVIII века", приведшие Францию к революции (Espagne. Р. 443--445).

С. 17. Впрочем, католическая Церковь способна меняться... - В 1820-1830-е годы вопрос о способности католической церкви к изменению и о допустимых границах церковных реформ волновал многих мыслителей. Наиболее трезвые умы из числа сторонников церкви сознавали, что "всякий, кто ныне вознамерится отстаивать католическую религию в ее прежних формах, отрывая ее от изменившегося общества, ввергнет народы во власть протестантизма" (Chateaubriand F.-R. de. Oeuvres completes. P., 1827. Т. 27. P. 249). С другой стороны, попытки обновления ортодоксального католицизма по большей части приводили к созданию сект, основатели которых были движимы прежде всего непомерным честолюбием и уходили от христианства очень далеко.

С. 18. ...прежде страх или корысть внушали путешественникам лишь преувеличенные похвалы; ненависть вдохновляла на клевету... - Преувеличенные похвалы русское правительство слышало в основном из уст литераторов, чьи услуги оно в той или иной форме (щедрым приемом в России или дорогими подарками по написании книги) оплачивало; "клевета" звучала из уст людей, которые посещали Россию независимо от правительства или были им обижены; Кюстин, однако, сломал эту традицию: будучи принят и обласкан при дворе, ответил "наветами". Имена предшественников Кюстина, у которых он сознательно заимствовал факты и наблюдения или с которыми сближался в описаниях и выводах невольно, будут названы ниже в соответствующих примечаниях. ...немалая награда за немалые неудобства.-- Примечание Кюстина к пятому изданию 1854 г.: "В ту пору автор был склонен примириться с формой правления, какую избрала для себя Франция; но сердце его никогда не было к ней привязано". Не осмеливаясь отправлять письма по почте...-- Признание это неоднократно вызывало язвительные возражения; ср., например, у П. А. Вяземского

408

Комментарии го: "Автор хочет уверить нас, будто сочинял в России письма двух родов: первые, хвалебные, предназначенные для отправления по почте, и вторые, правдивые и разоблачительные, предназначенные для хранения в портфеле автора, боящегося полиции. Странный способ беречься от полицейских соглядатаев -- хранить компрометирующие бумаги при себе, особенно если останавливаешься на постоялом дворе и постоянно замечаешь подле себя шпионов (...) Не проще ли было бы в этом случае снести письма во французское посольство, откуда они отправились бы во Францию с курьером? каким бы варварским, инквизиторским и деспотическим ни было наше правительство (на взгляд г-на де Кюстина), я до сих пор не слыхал, чтобы посланники чужих держав жаловались на раскрытие их дипломатических секретов" (Cadot. P. 269; подл. по-фр.). Меж тем опасения Кюстина были отнюдь не беспочвенны: известно, что распечатыванию и прочтению подвергалась в России даже переписка французского посла Баранта с женой (см.: Герштейн Э. Г. Судьба Лермонтова. М., 1986. С. 34)! Анекдоты "об обыкновении здешнего почтамта вскрывать корреспонденцию" были распространены в дипломатической среде; ср., например, дневниковую запись от 4 апреля 1839 г., принадлежащую американскому посланнику в Петер- бурге Далласу: "Не так давно один из иностранных министров (т. е. посланников) жаловался самому графу N. (почт-директору), что получил с почты пачку денег перемятыми, испачканными и явно распечатанными.-- "Это, надо полагать, вышло по недосмотру, -- равнодушно отвечал граф. -Хорошо, я распоряжусь, чтобы впредь были аккуратнее". В другой раз шведский посол, встретившись с директором почт, посоветовал ему, чтобы его подчиненные поосторожнее читали корреспонденцию из Швеции. Директор горячо утверждал, что ничего подобного не могло случиться.-- "Я и сам не считал это возможным, -- отвечал швед, -- но они по рассеянности посылают мне стокгольмские депеши за печатью голландского министра иностранных дел"" (Вестник иностр. лит. 1896. No 7- С. 13). Рассуждения Кюстина о ненадежности российской почты врезались в память первых читателей; характерен контекст, в котором упоминает Кюстина В. А. Жуковский (в письме к А. Я. Булгакову от ю/22 октября 1843 г. из Дюссельдорфа): "Вот уже Бог знает сколько времени, как я не получаю писем ни от кого из своих. Я знаю, что ко мне должны быть письма, а писем нет. Это проказа почты. Жалуюсь тебе, как почт-директору. У нас, это известно, письма распечатываются и много незваных читателей заглядывает в страницы, писанные не для них, отчего, конечно, великой пользы нет никому -- но пусть читают, да вот что худо, прочитанные письма бросаются и не доходят к тем, кому они адресованы, а часто бывает в них большая нужда. A propos (кстати. --фр), читал ли ты собаку-Кюстина?" (Жуковский В. А. Сочинения. Изд. 7-е. СПб., 1879. Т. 6. С. 556)- ...иелых три года я не отваживался обнародовать ее...-- Причина заключалась не только в опасениях и сомнениях нравственного порядка, но и в манере Кюстина работать над текстом, которую сам он в письме к Варнгагену от 7 августа 1843 г. охарактеризовал следующим образом: "...я записываю живо, страстно, безоглядно свои первые впечатления и почитаю свой труд

409

законченным. После я возвращаюсь к нему, убеждаюсь, что передо мною -- лишь слабый набросок, что мысли мои внятны лишь мне одному, что надобно разъяснить их читателям, расположить их в определенном порядке, а главное -- добиться чистоты формы и правильности рисунка..." (Lettres it Vamhagen. P. 466).

Письмо первое

С. 21. Эмс, 5 июня, i8y) года. -- По старому стилю -- 24 мая. Кюстин, естественно, выставляет все даты по новому стилю; в наших комментариях, там, где речь идет о событиях, происходящих в России, указаны две даты:

по старому и новому стилю. Наследник российского престола-- Александр Николаевич (1818--1881, с 1855 г. император Александр II. С 25 мая 1838 г. он путешествовал по Европе и, возвращаясь из Англии, 23 мая / 4 июня 1839 г. приехал на немецкий курорт Эмс, где провел два дня. В свите наследника, помимо воспитателя В. А. Жуковского, находились попечитель наследника, член Государственного совета, доверенное лицо Николая I и будущий (с 1844 г.) шеф жандармов граф Алексей Федорович Орлов (1786-- 1861); начальник двора цесаревича Александр Александрович Кавелин (i793--1850); "для переписки с различными посольствами и вообще для переписки (...) Иван Матвеевич Толстой; для осмотра всего относящегося к военной части

-- флигель-адъютант (...) барон Вильгельм Карлович Ливен, для наблюдения за нравственностью молодых адъютантов цесаревича -- Владимир Иванович Назимов", а в качестве бухгалтера -- Василий Андреевич Долгоруков (Долгоруков П. В. Петербургские очерки. М., 1992. С. 175)- Кроме них, в свиту входили адъютант, а впоследствии "самый могущественный из временщиков" граф Александр Владимирович Адлерберг (1818-- 1888)

-- "человек ума весьма недалекого, но чрезвычайно сметливый, хитрый и ловкий (...) страстный картежник, неисправимый мот, беспрестанно нуждающийся в деньгах" (Там же. С. 148), и лейб-медик цесаревича Иван Васильевич Енохин (1791--1863), который, если верить слухам, сообщаемым П. В. Долгоруковым, и убедил императора, что его сыну для здоровья необходимо провести зиму за границей.

С. 22. ...не похож на калмыка. -- Убежденность, что русский непременно должен походить на калмыка (или казака), была свойственна не одному Кюстину; задолго до появления его книги и даже до его приезда в Россию "Северная пчела" в очерке В. В. В. (В. М. Строева) "Как в Париже знают Россию" (i8 мая 1839) высмеивала французские стереотипы мышления;

"Француз думает, что мы все -- казаки. Русский и казак -- в Париже совершенно одно и то же. Парижанин думает, что статский казак назывался русским, а военный русский -- казаком; впрочем, в существе (аи Гопа)это совершенно то же самое. Вследствие такого общепринятого мнения парижанин удивляется, не находя в русском калмыкской физиономии, то есть сплюснутого носа, выдавшихся скул, и говорит: "Monsieur n'a pas 1'air russe, du tout, du tout" (У вас, сударь, вид совсем, совсем не русский. -- д5/>.) .

410

 ...контраст между смеющимися молодыми глазами и постоянно поджатыми губами выдает недостаток искренности... - Двойственность эта была заметна не всем сторонним наблюдателям; например, Стендаль в письме к Р. Коломбу от 4 января 1840 г. из Рима аттестовал цесаревича как существо "непосредственное, любезное и живое в обращении": "Русский великий князь -- настоящий военный, безыскусственный, веселый и добрый. Он ничем не напоминает варвара, но не может усидеть на месте и, по-видимому, очень дружен с сопровождающими его офицерами" (Стендаль. Собр. соч.: В i5 т. М., 1959- Т. 15- С. 310). С другой стороны, в портрете наследника, нарисованном несколько позже хорошо знавшей его фрейлиной А. Ф. Тютчевой, подчеркнуто то же "двоякое выражение лица", отражающее "до известной степени двойственность его натуры и судьбы", которое уловил Кюстин: "Он был красивый мужчина, но страдал некоторой полнотой, которую впоследствии потерял. Черты лица его были правильны, но вялы и недостаточно четки; глаза большие, голубые, но взгляд мало одухотворенный -- словом, лицо было мало выразительно и в нем было даже что-то неприятное в тех случаях, когда он при публике считал себя обязанным принимать торжественный и величественный вид. Это выражение он перенял от отца, у которого оно было природное, но на его лице оно производило впечатление неудачной маски" (Тютчева. С. 23).

С. 23. ...цесаревич больше чем наполовину немей... - Мать наследника, Александра Федоровна, была до замужества прусской принцессой, а его бабушка, Мария Федоровна,-- принцессой вюртембергской.

...перенес тяжкую болезнь. - Цесаревич простудился летом 1838 г. в Дании при осмотре портовых сооружений и лечился от последствий этой простуды в том же Эмсе в июле -- августе 1838 г.

 ...потрясли Париж в 1815  году отец цесаревича и его дядя, великий князь Михаил... - В начале 1814 г. Александр I разрешил своим младшим братьям, великим князьям Николаю и Михаилу Павловичам, принять участие в боевых действиях против наполеоновской армии на территории Франции, и 5 / 17 февраля они выехали из Петербурга, но опоздали к решающему моменту кампании и до покорения французской столицы оставались в Базеле, а затем, в апреле 1814 г., присоединились к Александру в Париже.

С. 24. Через два дня я уезжаю в Берлин... - На самом деле Кюстин пробыл в Эмсе дольше, по крайней мере до i / 13, а возможно, и до 6 / 18 июня 1843 г. (см.: Tarn. P. 772, note 104).


Письмо второе

С. 25. Берлин, 23 июня... - По старому стилю 11 июня.

С. 26. Прошло три года, и с переменой монарха... - В 1840 г. скончался прусский король Фридрих Вильгельм III (17 7њ--1840), правивший страной с 1797 !'•> и на престол вступил его сын Фридрих Вильгельм IV (i795 1861), при дворе которого возобладали набожность и пиетизм.

Хорон Александр Этьенн (1772--1834) -- французский теоретик музы-

411

ки, создатель нового (симультанного) метода всеобщего обучения хоровому пению, основавший в начале эпохи Реставрации Королевскую школу пения и декламации; Вияьхем (наст. имя и фам. Гийом Луи Бокийон; 1781-- 1842) -- французский композитор, основатель народных певческих школ, убежденный сторонник введения в начальных школах уроков пения.

...город Берлин подчиняется наименее философической из стран, России... - Политический союз России и Пруссии подкреплялся родственной связью династий: российская императрица Александра Федоровна была дочерью прусского короля Фридриха Вильгельма III (см. выше примеч. к этой странице). С. 27. ...Пруссия -- древняя колыбель той непоследовательной философии, которую здесь из вежливости именуют религией. -- Примечание Кюстина к изданию 1854 г.: "Невозможно не заметить, что нынешние события полностью подтверждают эти выводы" (по-видимому, раздражение Кюстина объясняется той позицией, которую занимала Пруссия накануне Крымской войны, т. е. ее нежеланием принять сторону Франции, Англии и Австрии против России).

Сегодня Францию представляет в Пруссии посол...-- i июля 1839 г. Кюстин писал из Берлина своей приятельнице г-же де Курбон: "Я познакомился с человеком, которого нахожу очаровательным: это наш посланник г-н де Брессон; он любезен донельзя..." (Revue de France. 1934- Aout. P. 734). Граф Шарль де Брессон (1788--1847) был французским послом в Берлине с 1836 г., в 1841 г. получил назначение в Мадрид, в 1847 г.-- в Неаполь. Заинтересованные наблюдатели оценивали роль и самоощущение Брессона в Берлине не совсем так, как Кюстин;

П. К. Мейендорф, русский посол в Пруссии, в своих донесениях от 7/19 сентября и з / '5 октября 1839 г. писал: "Влияние, каким Брессон якобы пользуется в Берлине, сильно преувеличивают (...) оно основывается исключительно на любви короля к миру и его восхищении политическим гением Луи-Филиппа; впрочем, французская партия весьма слаба. (...) Брессону здесь не по душе, и он этого не скрывает; он вот-вот отправится в отпуск в Париж" (MeyendorffP. von. Politischer und privater Briefweschel. Berlin und Leipzig, 1923. Bd. i. S. 76, 79).

Я опишу вам без утайки все чувства...-- "Вы", к которому обращается Кюстин, это в первую очередь реальный спутник его жизни -- англичанин Эдвард Сен-Барб, или, как его стали называть во Франции, Эдуард де Сент-Барб (1786--1858). Познакомившись с будущим писателем летом i822 г. в Англии, он приехал с ним во Францию и оставался рядом с ним в течение трех десятков лет, до самой смерти Кюстина, которого пережил только на год. Это обращение к Сент-Барбу, в начале книги носящее условно-литературный характер, обретает глубоко личные черты в письме четвертом (см. наст. изд., с. 63--64). ...позвольте познакомить вас с некоторыми сведениями...-- Второе и третье письмо, посвященные детству Кюстина и истории его семьи, казались многим критикам Кюстина лишними; например, публицист Ж. Шод-Эг утверждал: "Чтобы как следует уловить мысль, высказанную маркизом де

412

Кюстином в его книге о России, необходимо, на наш взгляд, выбросить из этой книги по меньшей мере треть составляющих ее писем, ибо именно столько страниц посвящает автор рассказу о своей семье, о своих общественных связях, мыслях и пристрастиях. (...) Исповедальная литература, без сомнения, имеет свою прелесть, но лишь в том случае, когда она приобщает нас к жизни человека великого. А можно ли назвать великим автора романов "Алоис", "Свет как он есть" и "Этель"? Пожалуй, нет. (...) Право, чувствуешь себя обманутым, когда, открыв книгу под названием "Россия в 1839 году", обнаруживаешь себя, совершенно того не желая, в обществе предков автора" [Chaudes-Aigues. P. 328-- 329)- Справедливее представляется мнение современного исследователя: присутствие этих двух писем в книге о России оправдано, ибо они, во-первых, показывают резко отрицательное отношение Кюстина к революции и тем самым сообщают больший вес его признанию касательно симпатии к представительному правлению, проснувшейся в его душе по возвращении из России, а во-вторых, оттеняют страшными картинами якобинского деспотизма еще более страшные картины деспотизма царского, российского (Тат. Р. 518--519)

...принадлежат перу моего отца. - См. в цитированном выше письме Кюстина к г-же де Курбон от ч июля 1839 Г-'- "он (Брессон) сообщил мне любопытнейшие и интереснейшие сведения о моей семье и дал мне прочесть с начала до конца всю дипломатическую переписку моего отца. (...) Депеши эти -- шедевр и истинное чудо, если вспомнить, что писаны они двадцатидвухлетним юношей. Друзья его, все вплоть до Калкреута, племянника Фридрихова товарища по оружию, умоляли его остаться в Берлине, вместо того чтобы бросаться в бездну: он отвечал на все уговоры, что долг призывает его вернуться на родину, и уехал, чтобы попасть... вы знаете, куда" (Revue de France. 1934- Aout. P. 735). Отец писателя, Арман Луи Филипп Франсуа де Кюстин (1768-1794) 3' июля 1787 г. обвенчался с Дельфиной де Сабран (177њ--1826), которая i8 марта 1790 г. родила сына Астольфа, окрещенного так в честь героя поэмы Л. Ариосто "Неистовый Роланд", дабы он, по словам его бабушки г-жи де Сабран, "в один прекрасный день, по примеру своего патрона, отправился на Луну за толикой здравого смысла" (Afaugras. P. 65).

Людовик XVI (1754--1793) 14 сентября 1791 г. присягнул на верность Конституции и получил титул "короля французов", то есть конституционного монарха.

...послан... ко двору герцога Брауншвейгского... - 12 января 1792 г., когда Арман де Кюстин прибыл к Карлу Вильгельму Фердинанду, герцогу Браун- швейгскому (i735~ 1806), генералу, служившему прусскому королю, тот уже дал согласие встать во главе коалиционной армии, которой предстояло выступить против революционной Франции. Впоследствии, когда Арман де Кюстин предстал перед революционным трибуналом, его письмо министру иностранных дел де Лессару, информирующее о ходе переговоров с герцогом Брауншвейгским, было поставлено ему в вину: на основании вырванных из текста фраз обвинители приписывали Кюстину намерение предложить герцогу Брауншвейгскому французский трон [Bardoux. P. 79)

413

С. 28. Вильгельм II - Фридрих Вильгельм II (1744--'797) -- прусский король с 1786 г.

Сегюр Луи Филипп, граф де (1753--1832), французский дипломат, посол в России в 1785-1789 гг. был вначале отправлен в качестве посланника к папскому двору, но после того, как папа римский отказался принять его верительные грамоты, был послан в Пруссию; в Берлин Сегюр прибыл 11 января 1792 г., накануне приезда Армана де Кюстина в Брауншвейг (см.: Maueras. Р. 122-123); неуспех его миссии объяснялся, по-видимому, в первую очередь нелестными отзывами французских эмигрантов о якобинском окружении посла, которые весьма не понравились королю Фридриху Вильгельму II.

...над любовными похождениями будущего монарха... - Еще будучи наследным принцем, Фридрих Вильгельм пленился шестнадцатилетней дочерью музыканта королевской капеллы Вильгельминой Энке (1754-1820), с которой прижил троих детей; для отвода глаз он выдал свою фаворитку замуж за одного из своих слуг, а став королем, даровал ей титул графини Лихтенау.

Пильниикая декларация, подписанная 26 августа 1791 г. в саксонском замке Пильниц, явилась основой австро-прусского союзного договора (февраль 1792)" положившего начало коалиции европейских монархов, объединившихся для противодействия французской революции.

С. 20. ...посла тогдашнего французского правительства... - Кюстин прибыл в Берлин 20 февраля 1792 г., а ровно через неделю, на следующий дета после отъезда Сегюра в Париж, возглавил французскую миссию.

...свою тешу, госпожу де Собран... - Франсуаза Элеонора Дежан де Манвиль (i749--1827), в 20 лет вышедшая замуж за графа де Сабрана и родившая ему двоих детей -- Дельфину, мать Астольфа, и Эльзеара. '',6 В 1775 г- т'^3- Дв Сабран овдовела, а с 1777 г- находилась в связи д с литератором и дипломатом шевалье Станисласом Жаном де БуфлероМ • 5; (i738--1815), за которого в июне 1797 г- вышла замуж. Уверенная, что '| Революция ввергнет Францию в пропасть, г-жа де Сабран с сыном Эльзе- ^ аром в мае 1791 г- покинула родину и возвратилась из эмиграции лишь ф девять лет спустя. Ц Генрих Прусский (1726 1802) - брат прусского короля Фридриха II, Ц талантливый полководец. Ц События ю августа 1792 г. -- взятие парижанами дворца Тюильри, 1 где находился Людовик XVI с семейством; после этого Законодательное ;| собрание проголосовало за отрешение короля от власти и созыв Конвента, |j поэтому ю августа считается днем падения королевской власти в6 Франции.

С. 30. Регул Марк Атилий (ум. ок. 250 до н. э.) - римский полководец, во время Пунической войны попавший в плен к карфагенянам и отпущенный в Рим под честное слово, дабы добиться обмена пленными; Регул убедил римлян отвергнуть предложения противника, вернулся в Карфаген и был казнен.

...отправился добровольцем в расположение Рейнской армии... - Кюстин прибыл в Париж 22 июня 1792 г., а 10 ноября того же года, отослав жену с сыном в имение друзей близ Орлеана, направился, заручившись приказом военного министра Паша, в распоряжение своего отца, графа Адама Филиппа де Кюстина (1740-1793) возглавляемая генералом Кюстином Рейнская армия в конце сентября - октябре 1792 г. захватила такие крупные немецкие города, как Вормс, Майнц и Франкфурт. Если в 1792 г. ход войны складывался благоприятно для французов, то в начале 1793 г. положение изменилось: в апреле главнокомандующий французской армией генерал Дюмурье перешел на сторону австрийцев, прусские войска отбили у французов Франкфурт и осадили Майнц; тем не менее 13 мая генерал Кюстин был назначен командующим Северной армией вместо убитого генерала Данпьера, однако действия павшей духом армии были неудачны, город Конде сдался осаждавшему его противнику (12 июля), а виновным в неудачах Конвент счел генерала Кюстина. Вдобавок в распоряжении военного министерства оказались документы, свидетельствовавшие о контактах генерала с австро-прусским военным командованием, а убийство Шарлоттой Корде Марата (13 июля) послужило поводом к ужесточению Террора, и 22 июля 1793 г- генерал был арестован, а 28 августа казнен. Хотя предъявленные генералу Кюстину обвинения в прямом предательстве, по- видимому, не имели под собой оснований, позиция его с точки зрения ортодоксальных революционеров была более чем двусмысленна: после казни Людовика XVI (21 января 1793 г-) он в присутствии комиссаров Конвента выражал недовольство новой властью, а также, пытаясь вывести прусского короля из антифранцузской коалиции, входил в сношения с противником, и проч.

С. 31. Ноай Эмманюэль МариЛуи, маркиз де (1743-1822) - французский посол в Вене в 1783-1792 гг.; при Терроре был арестован, но уцелел.

...узнал о казни короля... - См. примеч. к наст. тому, с. 30.

Мерлен из Тионвиля - Антуан Кристоф Мерлен (1762--1833)" член Конвента; комиссары Конвента исполняли при генералах революционной армии роль соглядатаев и "проводников официальной линии".

...нормандской глуши... - Дельфина де Кюстин с трехлетним Астольфом жила в это время у своей золовки г-жи де Дре-Брезе в нормандском городе Андели, в зо лье от Гавра; отправляясь на помощь свекру, она оставила сына на попечении няни Нанетты Мальриа, о которой Кюстин подробно рассказывает ниже.

С. 32. "Сентябристы" - представители "революционного народа", которые 2-6 сентября 1792 г. без суда и следствия убивали заключенных в парижских тюрьмах аристократов.

Вязальщицы Робеспьера - ревностные сторонницы якобинской диктатуры, присутствовавшие на заседаниях Конвента с рукоделием в руках.

Фукье-Тенвиль Антуан Кантен (1746-1795) - общественный обвинитель Революционного трибунала, отличавшийся особой жестокостью; после падения диктатуры Робеспьера был предан суду и казнен.

С. 33. Ламбаль Мари Тереза Луиза де Савуа-Кариньян, принцесса де (1749 '792) придворная дама и ближайшая подруга королевы Марии Антуанетты; была растерзана во время сентябрьской резни 1792 г.

415

"Это Кюстинша, сноха изменника!" -- Ненависть к генералу Кюстину была так велика, что некий предприимчивый парижанин начал возводить на площади Республики, где совершались казни, деревянный амфитеатр, дабы затем пускать туда зрителей за деньги, и лишь запрет городских властей помешал ему довести дело до конца (см.: Maugras. P. 169). Тот же автор цитирует тогдашнюю газету: "Позавчера эта женщина Дельфина дс Кюстин) <...> вышла в сопровождении толпы из Дворца правосудия; губы ее тронула улыбка; окружающим же показалось, что она смеется. В толпе сыскались женщины, которые, нимало не растрогавшись положением несчастной, принялись кричать: "Недолго ей еще веселиться. Это дочь Кюсти-на; ее отец нам за все ответит" (Maugras. P. 170).

С. 34. ...привело в негодование парижских Брутов. - Аббат Лотренже, сопровождавший Кюстина к месту казни и протянувший ему распятие, был спустя час после казни генерала арестован по доносу за сочувствие к предателю и вышел из тюрьмы лишь после падения якобинской диктатуры (Maugras. P. 177)- ...поместить на мое место королеву...-- Марию Антуанетту (i755--1793) перевели из тюрьмы Тампль в Консьержери 2 августа 1793 Г-' с тем чтобы воспрепятствовать ее побегу; казнили королеву 16 октября 1793 г-

Мария Терезия (1717--1780)-- австрийская императрица с 1740 г., жена императора Франца I (1708--1765)) мать Марии Антуанетты. С. 35- •••вскоре после казни отца он очутился в тюрьме. -- Арман де Кюстин был заключен в тюрьму Лафорс еще до казни отца (см.: Bardoux. P. 68). Самоотверженность его жены в эту пору была тем более велика, что в последние годы страстной любви к мужу она не питала. "Мы с Арманом уже давно охладели друг к другу и жили каждый сам по себе, -- писала она в этот период брату Эльзеару,-- недавние несчастья сблизили нас; мое поведение, моя безраздельная преданность ему и всему, что ему дорого, растрогали его, и он влюбился в меня еще более страстно, чем прежде. Что до меня, я испытываю к нему дружеские чувства -- и ничего более. Его это приводит в отчаяние, но мне на роду написано не знать счастья" (Maugras. Р. 196).

С. 36. ...декрет, осуждающий на смерть всякого... - Возможно, Кюстин имеет в виду так называемый "закон о подозреваемых", принятый, однако, за три с лишним месяца до казни его отца, 17 сентября 1793 г.; он давал властям право арестовывать "всех тех, кто выкажет себя "сторонником тирании и федерализма", всех тех, кто "не выполняет своих гражданских обязанностей", всех тех, наконец, кто постоянно не выказывал своей привязанности революции!" (Кропоткин П. А. Великая французская революция, 1789-1793. М., 1979 г. С. 397-398).

С. 39. ...дочери господина Бертье... - По-видимому, имеется в виду трагический эпизод, происшедший в самом начале Революции: 22 июля 1789 г' парижская толпа растерзала бывшего интенданта армии и флота Жозефа Франсуа Фуллона (1714-- 17^9) ч его аятя" интенданта Парижа Луи Бениня Франсуа Бертье де Совиньи (i737--1789); повесив Фуллона на фонаре) а затем обезглавив и водрузив его голову на пику, парижане показали

416

Бертье окровавленную голову тестя (по другой версии, заставили ее поцеловать), а потом убили и его.

С. 40. ...написал жене письмо... письмо моего деда... - Текст письма Кюсти-на-отца, казненного 4 января 1794 f-" ал-'- Maugras. P. 215--2i6. Письмо Кюстина-деда см. в наст. томе, с. 6i.


Письмо третье

С. 41. Берлин, 28 июня... - По старому стилю - 16 июня.

С. 42. Жирондисты, тогдашние доктринеры...-- Кюстин уподобляет жи- рондистов ("умеренных" политических деятелей времен Революции) док- тринерам-- партии, которая находилась у власти при Июльской монархии, занимая среднюю позицию и чуждаясь крайностей как легитимистских, так и республиканских. Жирондисты были объявлены Конвентом вне закона 2 июня 1793 г-; двадцать два депутата Конвента, являвшиеся вождями партии, были казнены 31 октября 1793 г-

С. 43. Армия Конде - армия французских эмигрантов, сформированная в 1793 г- в немецком городе Кобленце для совместных с австро-прусской коалицией боевых действий против революционной Франции; создателем и командующим ее был Луи Жозеф де Бурбон, принц де Конде (1736-1818).

С. 44. Ты арестована... - Дельфина де Кюстин была арестована 2 вантоза II года Революции, иначе говоря, 20 февраля 1794 г- ...в бывший кармелитский монастырь...-- Сначала Дельфину отправили в тюрьму Сент-Пелажи и лишь несколько недель спустя перевели в бывший кармелитский монастырь на улице Вожирар, с 1792 г- ставший тюрьмой.

С. 45. Порталь Антуан, барон (1742-1832) - знаменитый французский врач, лейб-медик графа Прованского (будущего короля Людовика XVIII), в эпоху Реставрации пожизненный почетный председатель Королевской медицинской академии; Гастальди - врач Жозеф Гастальди (1741-1806) в 1790 г. эмигрировал в Англию, где оставался до 1796 г.

С. 46. ...пo площади Каррузель... В этой усыпальнице... покоилось сердце... - О площади Каррузель см. примеч. к наст. тому, с. 225. С 21 августа 1792 г. по 7 мая 1793 г. здесь стояла гильотина и свершались казни; затем гильотину переместили на площадь Революции (ныне площадь Согласия), а на ее месте воздвигли временную пирамиду из дерева (заменить ее на постоянную, гранитную, до 9 термидора революционеры не успели) в память Марата, зарезанного Шарлоттой Корде 13 июля 1793 г. Перед пирамидой были выставлены для всеобщего обозрения и поклонения бюст Марата, его чернильница и ванна, в которой он был убит.

...к фонарю с улицы Святого Никеза... - Улица эта, ныне не существующая, пролегала в XVIII веке поблизости от площади Каррузель и имела зловещую репутацию из-за происходивших на площади казней (см. предыдущее примечание). С. 47- Госпожа Шарль де Ламет -- жена одного из братьев Ламет

417

(1757--1832), аристократов, в 1789 г. принявших сторону третьего сословия, но затем разочаровавшихся в революции; Шарль де Ламет в 1792 г. после недолгого пребывания в тюрьме, эмигрировал в Германию, где и пребывал в ту пору, о которой рассказывает Кюстин. Госпожа д'Эгийон -- Жанна Виктория Анриетта (урожд. де Навай; ум. 1818); ее род прославился в XVII веке благодаря маршалу Франции герцогу де Наваю (1619--1684) и его жене, фрейлине королевы Марии Терезы (оба впали в немилость, так как не хотели потворствовать страсти Людовика XIV к Луизе де Лавальер); муж госпожи д'Эгийон, герцог Арман Дезире де Виньеро д'Эгийон (1731--i8oo), в описываемый момент, как и Шарль де Ламет, находился в эмиграции; отец его, Эмманюэль Арман д'Эгийон (1720--1788), министр иностранных дел в 1771--1774 "'•> покровительствовал фаворитке короля Людовика XV графине Дюбарри (наст. имя и фам. Жанна Бекю; 1743--1793)- Госпожа де Богарне -- Мария Жозефа Роза (урожд. Таше де Ла Пажри; l^63--1814);жена (с i779r-) виконта Александра де Богарне (1760--1794). французского генерала, казненного во время Террора; с 1796 г. -- во втором браке за Наполеоном Бонапартом, в 1804--1809 гг. императрица французская под именем Жозефины.

...салон госпожи де Полыньях... - В юности (1786) Дельфина гостила с матерью в Монтсрее у графини Дианы де Полиньяк, золовки герцогини Иоланды Габриэли де Полиньяк (1749--i793) фаворитки Марии Антуанетты, которая своим расточительством вызывала у народа накануне Революции острую ненависть.

С. 48. Данте помещает в один из кругов ада...-- Божественная комедия. Ад. XXXIII, 122--132.

Папаша Дюшен -- персонаж народных фарсов, ставший после 1789 года воплощением революционного народа и давший название многим памфлетам и газетам того времени; самую знаменитую и самую экстремистскую из них выпускал в 1790--1794 гг. Жак Рене Эбер.

С. 49. ...ушел на смерть господин де Богарне. - Судя по сохранившимся фрагментам тюремных писем генерала к Дельфине (Maugras. P. 234-- 236), двух узников связывала не дружба, а вспыхнувшая в заточении любовь. О кольце-талисмане см. также наст. том, с. 173. ...ее трижды привозили из тюрьмы домой... -- 29 флореаля, 21 прериаля и I мессидора II года, то есть i8 мая, 9 и 19 июня 1794 r- С. 5њ. Дюгазан (наст. имя и фам. Жан Батист Анри Гурго; 1746-- 1809) -- французский комический актер, с некоторой чрезмерностью выказывавший свои симпатии к Революции, большой мастер розыгрышей.

С. 51. ...а если бы и знала, все равно не сказала бы. - Протоколы допросов свидетельствуют, что Дельфина в самом деле держалась мужественно и хладнокровно; немалое количество бумаг, в том числе фрагменты анти-революционной комедии ее брата за подписью "Эльзеар", было все-таки найдено в ее доме и предъявлено ей (Bardoux. P. 99-100), однако она решительно отрицала, что имеет ко всему этому хоть какое-нибудь отношение (Maugras. P. 246).

418

 

Продолжение комментария

К оглавлению

Перепечатывается из Библиотеки Якова Кротова - http://www.krotov.org/

 

 

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА


Rambler's Top100 Rambler's Top100

 Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

на следующих доменах: www.hrono.ru
www.hrono.info
www.hronos.km.ru

редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС