|
|
Варвара Ивановна N (фамилию просила не называть) родилась в Алтайском крае
ещё до первой мировой войны. Точную дату не помнит, а в паспорте проставлена, по
её словам, неправильная дата - 1914 г. Живет в Кемерово. Рассказ записала
Филонова Светлана в январе 2000 г.
Семья у нас была большая - 12 человек. Жили мы нормально: было две лошади и
три коровы, свой хлеб, лён. Все дети умели ткать, вышивать, ухаживать за
домашней скотиной. Наш дом стоял на краю деревни. В нём была всего одна комната,
вдоль стен - лавки.
Отец мой в первую мировую войну попал в плен и четыре года работал батраком на
одного немецкого фермера. За это время неплохо выучил немецкий язык. Стал у
фермера помощником. Тот предлагал отцу остаться в Германии, не возвращаться в
Россию, но он вернулся к нам.
Помню, что к новой власти отец относился почтительно, но с опаской и недоверием.
Он старался отгородиться от внешней жизни, связанной с этой властью. Но это
получалось с трудом. У нас все так к властям относились.
На деревенских вечерках можно было услышать такую частушку: "Коммунисты - люди
чисты, жеребятину едят. Если этого не будет, они Бога матерят". Или вот ещё
одна: "Колхозник идет, весь оборванный. Кобыленку ведет, хвост оторванный".
Бывали частушки и с солеными словами, которые я тебе, девушке, сказать не
решусь. Пели их, конечно, скрыто. Но порой осмеливались и на открытое пение.
Только потом эти певцы куда-то исчезали. Мы, дети, узнавали об этом не сразу.
Постепенно такие частушки слышались все реже и реже. Родители обо всём этом
перешёптывались. Но разве от нас что скроешь?
Поскольку отец познал неволю германских эксплуататоров, был грамотным и даже
знал чужой язык, его во время коллективизации поставили раскулачивать
односельчан. Отец очень не хотел этим заниматься. Ведь в деревне все друг друга
знали: с этим крестился, с тем поженился, с третьим был роднёй. Поэтому в ночь
перед раскулачиванием отец предупредил всех, к кому они утром должны были
придти. Все всё и попрятали. А отец с приезжими из города потом не особо и
искали. Дядя мой в ту ночь надорвался. Он прятал зернодробилку, а она оказалась
тяжелой. Соседка тетка Наталья неумело спрятала свои вещи, и их сразу увидели.
Эта тетка была, наверное, одной из самых бедных в деревне. Составили акт, и всю
семью куда-то отправили. Никакого суда, конечно, не было.
Примерно через месяц после этого отец собрал нас и увез в город Щегловск. Раньше
уехать нельзя было, так как это бы вызвало к отцу подозрение. Слава Богу, в
деревне отца никто не выдал. Но судьба его была поломана.
Я считаю, что раскулачивание было преступлением против людей. Но так думать я
стала не сразу. Тогда все так жили. Как-то по-другому жить было невозможно. Да и
не знали мы, как это - по-другому. Тем более, что тогда всюду говорилось,
внушалось, что всё идёт хорошо, всё так и надо, всё отлично, и дальше будет
только лучше. Но жизнь не обманешь!
Нынешнее время - плохое время! Главное в том, что люди сейчас плохие, злые,
жестокие.
В наше время люди были другими.
Печатается по кн.: Л.Н. Лопатин, Н.Л. Лопатина.
Коллективизация как
национальная катастрофа. Воспоминания её очевидцев и архивные документы.
Москва, 2001 г. (Использована электронная версия с адреса
http://www.auditorium.ru/books/477/index.html)
Здесь читайте:
Россия в XX веке
(хронологическая таблица)
|
